Сибирские огни, 2013, № 3

покрасневшей от этого ежедневного ритуала. Доливает кипяток, отрезает по ломтю хлеба и по куску сырокопченой грудинки, привезенной из Ленинграда. Это наш завтрак. Мы одеваемся, я беру сумку с полотенцем, мочалкой и плавками, свой школь­ ный портфель, и мы пешочком идем в бассейн. По дороге у папы есть любимые места — три красиво растущие березы, еще какое-то смешное дерево, странное и всегда светящееся окно... Я все время пытаюсь говорить, рассказать что-то, спро­ сить. Мне очень не хватает разговора. Папа молчит. Иногда он сердится: — Что ты как татарин — что увижу, о том пою? Не можешь идти спокойно? Папу понять можно. Он вкалывает на двух работах, приходит домой в полдеся­ того, в половине одиннадцатого он уже спит. Меня загоняют спать в полдесятого, и я читаю по ночам книжки под одеялом с фонариком. Периодически меня ловят. Ниче­ го хорошего из этого не выходит. Мама тоже приходит поздно. А я в семье один. И дома весь день тоже один. У нас много книг — и все они мной перечитаны, включая полное собрание Толстого и Золя. С Толстым и с Золя отношения пока не складываются. Мои любимые кни­ ги — сказки Оскара Уайльда и пятитомник Ильфа и Петрова. И Жюль Верн. Каюсь — я так и не прочитал «Три мушкетера». Мне скучно их читать! «Граф Монте-Кристо» действует на м е н я . как снотворное. Хуже алгебры. Уж если выби­ рать, то Толстой куда интереснее: «Севастопольские рассказы», «Война и мир». Гос­ пожа Бонасье — дура, то ли дело АннаМихайловна, особенно в сцене с портфелем! Мы идем в тишине мимо папиных любимых мест. Спускаемся вниз, к бесконеч­ ному озеру. Но до берега не доходим. Рядом с Публичной библиотекой— бассейн. Двести метров ногами, двести — руками, двести — с доской торцом вперед, четыреста— комплексное плавание, четыреста— на количество гребков, двести на с п и н е . Три тысячи метров за тренировку к концу моей спортивной карьеры едва набиралось. Папа не может понять, почему я настолько равнодушен к спорту. Мои одногодки хвастаются разрядами. Я же стараюсь — но не выходит. Я не о том думаю. Без пятнадцати восемь я вылезаю из воды и, быстро одевшись, лечу в кафе «Молочное». Каша, какао и блины. Оттуда — в школу. Глаза у меня красные, каку кролика— я ненавижу очки для плавания. У меня самая короткая в классе стрижка. И туристические ботинки на рифленой сантиметровой подошве, кожаные, с красны­ ми шнурками. На втором уроке я периодически задремываю. Мне попадает. Я — двоечник. Точнее. троечник. Мама и папа пугают меня словом «ПТУ». ПТУ пугает и меня самого — там будут учиться многие из тех, с кем я занимаюсь спортом. Чтобы я не болтался, папа устроил меня три раза в неделю заниматься еще и баскетболом. Папа, прости меня! Ты ни в чем не виноват. Я и д о этого считал, что баскетбол— идиотизм, что пробежать, проплыть быстрее или что-то метнуть даль­ ше — невеликое достоинство. Апофеозом стали мои занятия боксом. Через месяц моих занятий мама встретила тренера, и тот выдавил из себя, долго выбирая слова: — С тех пор как Андрей появился в нашем коллективе. интеллектуальный уровень ребят значительно вырос. Я как раз попал на сборы. Народ скучал и по ночам маялся дурью, — чтобы не приставали, я пересказал им «Мастера и Маргариту», наизусть. В городе нашли у кого-то редкую по тем временам книгу, проверили. Все оказалось точно. После чего за мной надолго утвердилась репутация придурка и кличка — Турист. УРОКИ ТРУДА Мало мне было «туриста». Я таскал ученики в стандартном школьном портфе­ ле, и ребята, учившиеся годом старше, прозвали меня Инженер. Меня стали бить. Не то чтобы сильно — но унизительно и подолгу, большими компаниями. С однокласс­ никами дружба не сложилась, рассчитывать на их помощь не приходилось. 85 АНДРЕЙ ЦУНСКИЙ ГОРЯЧАЯ ВОДА