Сибирские огни, 2013, № 3

ИГОРЬ ЦАР' В ЛИХОБОРЫ Ну, и хватит о Тоболе и сибирском кураже. Кто наелся здешней воли, не изменится уже. Вот и снова стынут реки, осыпается листва Даже в двадцать первом веке от Христова Рождества. ГОРОД Этот стреляный город, ученый, крученый, копченый, Всякой краскою мазан — и красной, и белой, и черной, И на веки веков обрученный с надеждой небесной, Он и бездна сама, и спасительный мостик над бездной. Здесь живут мудрецы и купцы, и глупцы и схоласты, И мы тоже однажды явились — юны и скуласты. И смеялся над нашим нахальством сиятельный город, Леденящею змейкой дождя заползая за ворот. Сколько раз мы его проклинали и снова прощали, Сообща с ним нищали и вновь обрастали вещами, И топтали его, горделиво задрав подбородок, И душой прикипали к асфальту его сковородок... Но слепая судьба по живому безжалостно режет, И мелодии века все больше похожи на скрежет, И все громче ночные вороны горланят картаво, Подводя на соседнем погосте итоги квартала... Ах, какая компания снова сошлась за рекою, И с туманного берега весело машет рукою... Закупить бы «пивка для рывка» и с земными дарами Оторваться к ушедшим друзьям проходными дворами... Этот стреляный город бессмертен, а значит, бесстрашен. И двуглавые тени с высот государевых башен Снисходительно смотрят, как говором дальних провинций Прорастают в столице другие певцы и провидцы. КЕРОСИНОВАЯЛАМПА День вчерашний за спиною, как соседи за стеною. То ли тучи надо мною, то ли дым под потолком... А душа саднит и ноет непонятною виною И чернеет, словно ноготь, перебитый молотком. Я лафитничком граненым муху пьяную накрою — Пусть крылатая подруга отсыпается пока. И ореховую трубку с мелкорубленной махрою Для душевного настроя раскурю от фитилька. Мне ночная непогода бьет в окно еловой лапой. Двадцать первый век, а в доме электричество чудит! Слава Богу, Ее Светлость Керосиновая Лампа, Как наследство родовое, добросовестно чадит. Ах, былое удалое, гужевое, дрожжевое, Столько страхов претерпело, столько бед перемогло, А, гляди-ка, ретивое, до сих пор еще живое И следит за мною через закопченное стекло. 34