Сибирские огни, 2013, № 3

РОМАН ШМАРАКОВ ЧУЖОЙ САД Я пристал к нему — и бродил с ним по городу несколько дней, делая с него наброски, оживившие мою старую мечту написать Саула, запрещающего воинам есть до вечера. Я представлял себе на самом краю полотна, в безопасном удалении от распаленного битвой гневного царя, повернутое аііа гіЪаЙа с каким-то сказочным плутовством лицо старого воина, который все проклятия и обеты, для чего-то запре­ щающие ему есть, уж конечно сочтет ребяческой игрушкой. С первой нашей оста­ новки я послал трактирного слугу к себе на квартиру с наказом моему слуге быть почтительну, принимать от посетителей карточки и говорить им, что барин нынче для важных дел в отсутствии, но по возвращении немедля их известит. Странствие наше было бурное. Не стану исчислять проказ наших, ни живопи­ сать нашего промысла. Через несколько дней, провождаемый целою стаей разитель­ ных друзей моего шарманщика, довольных к изображению всех подвигов Св. Анто­ ния, я, опомнившись, потихоньку бросил их, уснувших вповалку на очередном по­ стое в каком-то переулке близ Сенной, с видом на известное здание холерной боль­ ницы, и в вечерних сумерках под начинающимся дождем добрался до дома. Слуга дал отменный отчет во всех визитах; оставленный впервые на дипломатической дол­ жности, он, как оказалось, нахватавшись слову гостинодворских приказчиков, отве­ чал всем, что барин-де нынче в экзальтации, но как воротится, тотчас даст о себе знать. Тронутый сим скромным приношеньем моей славе, я подарил ему рубль и спросил оставленные карточки. Разбирая их, среди прочих заметил я графа ***. Слуга сказал, что от него присылали два дня кряду с вопросом, когда воротится хозяин, а вчера граф приезжал справиться сам, нет ли способа меня сыскать. Это меня изумило. На карточке его была приписана просьба быть к нему непременно, тотчас как возвращусь. Я, делать нечего, переменил платье и собрался ехать. Доро­ гою я бесплодно гадал о причинах таковой настоятельности. Сгибаясь под припус­ тившим дождем, я выскочил из экипажа и тут же натолкнулся на графа, ждавшего у подъезда. Лицо его, освещенное зеленым огнем фонаря, имело выражение фантас­ тическое. Он схватил меня за рукав и повлек за собою; промелькнул тяжело припод­ нявшийся со стула швейцар; мы миновали чреду пышных комнат и оказались в той, где доводилось мне ночевать. Тут граф бросил мою руку и опустился в кресло. В той же раме, что и прежде, камеристка снова была передо мной — и что же? — я видел ее совершенно обнаженною, оставшеюся без единого, самого легко­ го покрова на теле, без той условной дымки, что призвана не укрывать, но увлекать беспокойное воображение. С тяжелым изумленьем следил я соблазнительные изги­ бы ее нагих очертаний, замечая, как грудь ее, живот и колена, тронутые солнцем, светятся перламутровым сияньем во вкусе нескромного Буше. Самое лицо ее точно переменилось: ее скромность теперь дышала затаенным коварством. Не самая наго­ та производила ужасное впечатленье — изучение живописи европейской давно оту­ чило меня от грубого жеманства, — но эта женщина, остановившаяся в бесстыдной прямоте с водою в протянутых руках, еще оставалась прежнею — еще узнавалась в неразрушенных местах прелестная простота, свежесть краски и верность рисовки старого Клотара. Совладав с собою, я пробормотал, что могу взяться за нее немедленно, однако мне надобно послать за всем нужным, поскольку я не предполагал... — Нет, — отвечал граф, закрывший рукою лицо; во всей позе его и голосе слышалось совершенное изнеможение, — нет, теперь не н уж н о . ей уд ало сь . те­ перь ее в о л я . Оставьте; не надобно. Я начал извиняться за промедленье. — Нужды нет, — сказал он, — для чего мне пенять на вас; вам я обязан двумя месяцами жизни; но вы, конечно, вправе располагать собою, как почитаете долж­ н ы м . Мне кажется, я нездоров, — прибавил он с некоторым уже спокойствием. — Уж без четверти одиннадцать: винюсь, что зря нынче обеспокоил вас; но ежели бы 22