Сибирские огни, 2013, № 3

КРИТИКА. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ Алла НОВИКОВА-СТРОГАНОВА ВОЗНЕСТИ СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО: ПРОЩАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ Н.С. ЛЕСКОВА «ЗАЯЧИЙ РЕМИЗ» Повесть Николая Семёновича Лескова (1831 — 1895) «Заячий ремиз» (1894) — одно из наиболее загадочных, зашифрованных произведений русской классической лите­ ратуры. «В повести есть “деликатная мате­ рия”, — писал Лесков, — но всё, что щекот­ ливо, очень тщательно маскировано и умыш­ ленно запутано. Колорит малороссийский и сумасшедший» [1]. Это последнее лесковское творение ос­ талось при жизни писателя не изданным. В феврале 1895 г (за несколько дней до кон­ чины Лескова) М. М. Стасюлевич — редак­ тор журнала «Вестник Европы», — убояв­ шись цензуры, отказался печатать повесть, извиняясь перед автором его же остроум­ ной шуткой, позаимствованной из «Заячье­ го ремиза»: «можно очень самому обреми­ зиться <...> подвергнуться участи “разгне­ ванного налима” <...> и непременно попа­ дёте в архиерейскую уху» [2]. «Лебединая песнь» писателя вылилась под его пером в вековечную мечту русского национального сознания о чудесной жар- птице. В фольклоре эта сказочная птица оли­ цетворяет волшебное заступничество. В по­ вести Лескова мифопоэтический образ жар-птицы представлен в новом — христи­ анском — контексте понимания и является выражением авторской ценностно-мировоз­ зренческой позиции. Повесть по-прежнему завораживает, притягивает внимание, ей посвящаются об­ стоятельные статьи [3], однако ни одна из них пока не исчерпала религиозно-нравственной и философской глубины лесковского текста. Основанный на Евангелии, он, по сути, не­ исчерпаем и открывает перед читателями всё новые и новые возможности для интер­ претации и сотворчества. О новозаветной неисчерпаемости глубоко писал архиепис­ коп Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), называвший Лескова в ряду первых класси­ ков, чей «чистый разум» повенчан «с глуби­ ною сердца < . > единством воли и открове­ ний»: «Евангелие не есть только идеальная истина для всякого мира, но и личное, вся­ кий раз неповторимое слово, письмо Бога Живого всякому человеку в мире, — пись­ мо, прочитываемое человеком лишь в меру его духовного сознания» [4]. «Заячий ремиз» впервые был издан в 1917 году — «в эти абсолютно нелитератур­ ные времена». Д. Философов сравнил вы­ ход повести в предисловии к ней с «бело­ снежным пшеничным хлебом русской лите­ ратуры», который получили голодные фи­ зически и духовно читатели; «загробный го­ лос Лескова прозвучал со страниц “Нивы” как призывный колокол» [5]. Важен также первый отклик А. Измай­ лова: «“Заячий ремиз”— одно из самых больных мест старика Лескова. Написал он его любовно, с огромным захватом, с вели­ колепною своею сочностью <...> Идиллич- ность тона и — рядом — сколько выстра­ данной злобы Лескова на ложное знание, которое никому не нужно, на старый под­ лейший режим, когда готовы были упечь учительницу в каталажку за цитаты из Еван­ гелия; на добровольных присяжных сыщи­ ков, готовых продать мир за орденок, пада­ ющий на перси» [6]. Смысл заглавия повести, которое само­ му автору казалось «то резким, то как будто малопонятным», Лесков в письме к редак­ тору «Вестника Европы» объяснил следую­ щим образом: «“Заячий ремиз”, то есть юродство, в которое садятся “зайцы, им же бе камень прибежище”» (XI, 606). К разгад- 16 0