Сибирские огни, 2013, № 3

светлее, чем у нее; скулы выдаются чуть больше, чем у нее, но меньше, чем у Марии Сергеевны; фигуры, насколько можно разглядеть из-за стола, схожи. Глаза... Я всмот­ релся в н и х . и был потрясен их способностью меняться в зависимости от времени суток, погоды, освещенности помещения. — Это наша новая работница, — объявила вошедшая следом за мной Мария Сергеевна. Она назвала имя, но я тут же забыл его. И не стал расспрашивать, уверовавший вдруг, что ее уже никогда здесь не будет. И нет смысла задавать вопросы, и ни к чему поминать вслух ее имя. Забыть. Не было — как не было до сего дня всех моих долгих лет. И принести цветы к нулевому километру. Легко сказать... Шли дни — ия все больше понимал, что продолжаю любить ее, и от этой любви мне никуда не убежать. Но что удивительнее всего, по-моему, я люблю ее в той, кто занял чужое место — за прежним рабочим столом, но в новом облике. Люблю, когда она (как раньше! Как тогда! Как она!) идет по левую руку от меня к неистово пахнущей резеде. Люблю — в наших ежедневных встречах со зна­ ком, указывающим на вечное начало. Я уже не помню, ждал ли я того дня, когда мы вместе переступим порог моего съемного жилья, подкарауливал ли ту случайность, которая приведет нас в бассейн к моему другу. Может, ждал, а может, и нет. Ведь для меня почти ничего не изменилось. Но как это, оказывается, бывает много — малень- кое-маленькое «почти»! —Мне не хватает некоего сказочного города, где бы мы оказались вдруг, где не было бы ни одного знакомого лица. Я знаю, что через него, через этот город, не раз пролетало перо моей судьбы . так, по нечаянности. А ты в абрисе города-сказки осталась для меня некой фата-морганой, мечтой в тумане и девочкой в теплом вече­ ре. Хорошо, честное слово! В общем, я застреваю в сентябре, снова праздную свой день рождения и думаю, что ты надолго останешься со м н о й . — Я тоже люблю сентябрь. Но мне в сентябре иногда бывает настолько же плохо, насколько хорошо. Сейчас как раз такой сентябрь. Эмоциональные качели. Не знаю, отчего это, что это?.. Осень, ощущение уходящего лета и неизбежность зимы... Есть теория, что ближе ко дню рождения у человека нарастает напряжение, завершается какой-то очередной цикл, а потом все начинается заново. Может, это так и есть, тогда не удивительно, что наши сентябрьские ощущения схожи. Вы меня не знаете, у вас есть какой-то образ, который вам нравится. Он не соответствует реальности, уверяю вас. Но, пока он не разрушится, выкинуть из головы вы меня не сможете. —Все так, все правильно, только у правильности мало красивых одежд. Она почти всегда голая. Да, со временем приходит потребность называть вещи просты­ ми именами. Только не надо впадать в заблуждение, что это — от приобретенной мудрости. Ерунда! Издержки возраста, возрастной лени, возрастного слабоумия. Мы потому и говорим друг с другом, испытывая наслаждение (я, во всяком слу­ чае), что отголоски главного пока что заменяют это самое главное, вернее, высту­ пают в роли наместников. Ждать и надеяться — это почти синонимы. Никто не ждет без надежды, иное — лукавство. Можно не дождаться, это другое дело. Фокус в том, что ожидание чего-то уже что-то и есть. — Я с удивлением для себя обнаруживаю, как похожи наши взгляды на мир. И это приятно. Я понимаю все, о чем вы говорите. во всяком случае, так мне кажется. И я тоже считаю, что ожидание — уже есть что-то, что мы живем ощуще­ ниями, пытаемся поймать отголоски... — Я люблю тебя, девочка! А это значит, что ты свободна ото всего, что касается меня. Таковы законы любви — жертвовать. К сожалению, слова все делают не про­ сто неточным, но и неправильным. А!.. Я совсем забыл, что слово «любовь» требует особенной подготовки, ситуации... Что его нельзя произносить всуе... У меня свои законы, я — сильный. Я переживу. Но во всей этой ситуации мне хотелось бы боль- 135 АНАТОЛИЙ КИРИЛИН У&Ём НУЛЕВОЙ КИЛОМЕТР

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2