Сибирские огни, 2013, № 3

удерешь, не рассчитавшись. Взял у буфетчицы, что тебе заугодилось, — и ты полный хозяин своего угла и нехитрой снеди. Другой плюс — цены. Это, пожалуй, самое важное для меня. Они почти не отличаются от магазинных. Ну, скажем, бутылка вина с романтическим названием «Изабелла» стоит на десять процентов дороже, чем в магазине. Всего-то! Да кто ж из неустанно заботящихся о моем благе с этим смирит­ ся !Ни за что!.. Но есть на этих маленьких островках всенародной привязанности еще одна неповторимая деталь, которую я не побоюсь назвать наслаждением: мимо тебя ходят люди. Не снуют между столиками, а просто идут по своим делам, не имеющим никакого отношения ни к тебе, ни к этому кафе. Они, может, даже и не замечают его, притаившегося в нише между домами. И я могу их не замечать, этих торопливых прохожих. А могу, напротив, выцеливать красивых девушек и, провожая взглядом, долго смотреть им вслед. Могу на скорую руку набросать психологический портрет медленно бредущего человека с пустым взором. Могу придумать историю весело болтающей о чем-то пары. Могу сочинить целый роман о жизни человека, гордели­ во поглядывающего поверх окружения. На нем выношенный китайский плащ, явно опережающий сезон, в руках у него старый кожаный портфель, в каких носит бумаги вымирающее племя ученых и педсостава. И только своей истории я никак не могу придумать... Я на старости лет сошел с ума. Да, я пользуюсь взаимностью... по ее словам. И нам действительно хорошо вместе. Ну что мне еще надо?.. Третья бутылка «Изабеллы». В общем-то, это дрянное вино, изготовленное из отжимков бывшей нормальной продукции. Специалисты придумали подобным на­ питкам оригинальное название — «спиртосодержащий продукт». Судя по всему, содержание спирта в моей «Изабелле» достаточное, я уже подхожу к той блаженной черте, когда сидишь, улыбаешься. и никакими силами твоей физиономии не при­ дать серьезности. Все проплывает мимо меня — люди, автомобили, листья, подня­ тые ветром. Напротив меня привалился к парапету молодой человек в ярком свето­ возвратном жилете, на котором крупно выведено: «Золото»; в руках у него пачка рекламных проспектов. Подзываю его жестом. — А почему ты не предлагаешь свой товар мне?.. Тот подошел и, пожав плечами, сунул мне разноцветную бумажку, сказав только: — Вы все равно не купите своей даме бриллианты. Я долго сижу, раздумывая, брать четвертую бутылку или нет. Вряд ли осилю. А в голове все крутится и крутится фраза: «Вывсе равно не к упи те .» Какое чудес­ ное кафе. Как мало денег я потратил на то, чтобы нарезаться вдры зг. Какая сволоч­ ная жизнь, когда сопляк заранее решил за тебя, что ты никогда не купиш ь . Да я куплю ей остров в Карибском архипелаге! — Эй! — закричал я ему вслед, вскочив из-за столика и опрокинув стул. — Стой! Ты что-то знаешь, чего не знаю я, да?!.. Слава богу, у меня хватило остатков разума, чтобы понять: я не только не добе­ русь до разносчика, я не смогу двинуться с места. — Можно вас?.. — позвал я мальчика, убирающего грязную посуду. — Вы не могли бы вызвать мне такси? Все в тот вечер закончилось благополучно. Во всяком случае, после мальчика с грязными тарелками я уже ничего не помнил, очнувшись у себя в ночлежке. Я лежал на спине, не в силах повернуть голову и даже повести по сторонам глазами. Мне было плохо, однако в эту минуту я любил портрет Фицджеральда, засиженный далекими от творчества мухами, стеклянную половинку дверцы побитого книжного шкафа, соединенного от тесноты с посудной горкой . Я был без ума от вечно вклю­ ченного утюга на табурете, моего спасителя, потому что он, забытый торопливым хозяином, сгорел сам. Я боготворил грязное пятно на потолке, оставшееся после неудачной охоты на ком ара. Все прекрасно, все на месте сегодня, этот мир меня не 127 АНАТОЛИЙ КИРИЛИН У&Ём НУЛЕВОЙ КИЛОМЕТР