Сибирские огни, № 12, 2010

Внезапно запищал электронный будильник на стеклянном журнальном столи­ ке. Сергей вздрогнул и посмотрел на табло. Семь часов пятнадцать минут. Пора на работу, машинально решил Сергей и вдруг понял, что никакой работы больше не будет, и песен под гитару у костра тоже не будет, а будет только следователь, не верящий ни одному его слову, и тюремная камера, а потом лагерь для заключенных, и колючая проволока, и вышки с автоматчиками... — Ну уж нет, с меня достаточно! — стиснул зубы Сергей. — Я не лабора­ торная крыса, живущая по чьим-то звонкам и командам. Хватит с меня окриков и понуканий... Он стоял на перилах балкона, вцепившись пальцами в край распахнутого окон­ ного проема. Косые капли дождя падали налицо, обжигая холодом. Деревья внизу качали голыми блестящими ветками. По черному асфальту дороги, как по дну уще­ лья, бежал ручей, унося желтые и красные листья. В дверь коротко позвонили, потом еще раз, более требовательно: — Откройте, милиция! Все правильно, подумал Сергей, ведь это он сам ее и вызвал. Звонить перестали и ударили в дверь чем-то тяжелым, так, что она затрещала. — Она была кошкой, — прошептал Сергей, разжал пальцы и сделал шаг в пустоту... — Так что же у вас здесь произошло? — спросил оперуполномоченный у Марины, вжавшейся в угол комнаты и с ужасом глядевшей то на распахнутую бал­ конную дверь, то на мертвую кошку, черневшую на постели. — Я ничего не понимаю, — заплакала Марина. — Когда Сергей проснулся, он вдруг вскочил, схватил на кухне нож и убил нашу кошку, а потом позвонил по теле­ фону в милицию и сказал, что убил меня... то есть свою жену... А потом... он пошел на балкон... и выпрыгнул... я не могу об этом спокойно говорить... — Успокойтесь, — сочувственно кивнул головой опер. — Я представляю, что вам пришлось пережить. Но такое иногда случается. Не плачьте, вашей вины в этом нет. Все будет хорошо. СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА Вахтенный матрос стоял у парадного трапа в тулупе, шапке-ушанке и валенках. Когда я проходил мимо него, он, чтобы согреться, попытался отбить дробь по палу­ бе, но получился только глухой стук. — Ну что, дубак сегодня? — Да уж, не май месяц! Ничего, час всего остался, а там смена придет. А ты куда собрался на ночь глядя? — Пойду, прогуляюсь. Может, девчонку сниму. Оттянемся. — Какая девчонка? Время одиннадцать вечера, пурга начинается, все уже по домам сидят. — Все равно прогуляюсь. Я завтра с судна списываюсь, в отпуск полечу. Так что сегодня у меня прощальный вечер. — Ну, тогда удачи!.. Девушка брела по освещенной редкими фонарями дороге, наклонившись на­ встречу ветру и пригнув голову в капюшоне. Обеими руками она пыталась удер­ жать большой и плоский прямоугольный предмет и была сейчас похожа на малень­ кую парусную лодку, попавшую в шторм и отчаянно не опускавшую парус. Сзади послышалось нарастающее гудение мощного двигателя, я оглянулся и увидел «вахтовку» — трехосный «Урал», для которого переметенные снегом доро­ ги — плевое дело, он и сейчас несся, словно не было ни пурги, ни сугробов. Я прибавил шагу, схватил девушку за локоть и оттащил к обочине. — Вы всегда так ходите? Вас же собьют! — Ну и пусть сбивают, — сказала она равнодушно. — Вам-то что? — Мне — ничего. А водителя судить будут, посадят. — Правильно сделают, нечего по пурге носиться, аккуратнее ездить будут. АЛЕКСАНДР ГОЛУБЕВ ЗА ЧЕРНОЙ ПУСТОШЬЮ