Сибирские огни, № 12, 2010

СЕРАФИМ КРАСКИ ВРЕМЕНИ Когда он открыл дверь и включил свет — комната будто вспыхнула. Стены были раскрашены одна ярче другой во все мыслимые цвета, их перемежали панели, не повторявшие одного тона дважды. На иссиня черном потолке были звезды. На­ верное, тысячи звезд. Или — десятки тысяч. Желтые, оранжевые, красные, еще каких-то невероятных цветов. В углу стоял исковерканный и переделанный под пе­ ремешивание красок сепаратор, рядом громоздились распылители всех размеров, компрессор, что-то еще... И — банки, бочки, тубы — с красками. Гараж удалось продать за два дня. Краски новый хозяин выставил на стихийную свалку, образовавшуюся рядом с гаражами. А стены и потолок покрыл серой известью. В серости — оно как-то привычнее. МАКАРЫЧ Я совсем маленьким тогда был, только-только читать бабушка научила, пока мама сестренку рожала. А тут отцу от профкома путевку в санаторий предложили — на двоих, взрослого и ребенка. Ну, а чтобы в санаторий лечиться поехать, нужно было здоровым быть, все анализы сдавали за полтора месяца до поездки. И тут у меня, как назло, глистов нашли. А с глистами в санаторий нельзя — там же все здоровые. Ну, вот папка и кинулся такое лекарство искать, чтобы меня успеть вылечить. А лекарство — оно одно, нашенское. Оно хорошее, только им надо долго ле­ читься, а потом ждать результатов. А путевка-то пропадет ведь. И билеты заказаны, и вообще. Врач посоветовал хорошее импортное лекарство, его всего раз можно выпить — и через неделю любой анализ сдавай, никакие глисты не удержатся. Только оно доро­ гое и у нас не продается. Ну, тут папка начал расспрашивать, у кого в Москве есть родня, бабушку тоже спросил, маму свою. А она позвонила с почты какой-то Нинке из Новосибирска, племяннице, а та еще кому-то... В общем, выяснилось, что послезавтра из Москвы прилетает дальний родственник Нинки, Васька, тоже наш, алтайский, он лекарство и привезет, название лекарства по «цепочке» уже передали ему. Только надо сразу забрать — он куда-то уезжает, а его новосибирская родня тоже на месте не сидит, шебутные все. В общем, пока мама с маленькой сестренкой опять в больницу с простудой загремели, а папка в командировку уехал, мы с бабушкой поехали на перекладных в Новосибирск. Сначала на старом автобусе, потом пересели на военный «Урал», а к городу уже подъехали, как короли, на новой «Волге», это бабушка так догова­ ривалась. Потом еле нашли улицу, где родственники живут, к которым тот безотказный Васька с лекарством приехать должен. Главное, название улицы какое-то празднич­ ное — то ли Салютная, то ли Новогодняя, — а никто не знает, куда нам ехать. А мы уже на обратную дорогу взяли билет на автобус, нам опаздывать нельзя... В об­ щем, еле нашли, упарились, пока до квартиры добрались — хоть и прохладно было на улице. Только собрались звонить, как распахивается дверь квартиры и оттуда выбегает взъерошенный дядька — модный, в кожаной куртке, у нас на весь город таких курток было две — у начальника милиции и у физрука в соседней школе. Да еще и в штанах моднячих ненашенских — это уж потом мне бабушка сказала, я-то к штанам не присматривался. И этот дядька меня чуть не сбил, я даже заплакал. А он не только меня, он и бабушку не заметил — она маленькая, на больную ногу припала, потирает ее — отдавил, видать. А из квартиры этому дядьке кто-то кричит: — Макарыч, Макарыч, ну ты дослушай!.. А этот «Макарыч» через плечо назад тоже кричит: — Навоз это все, понимаешь, самый настоящий навоз!