Сибирские огни, № 12, 2010

СЕРАФИМ № КРАСКИ ВРЕМЕНИ уже и сама Женька выглядела этакой дамой... А фартук — тот и вовсе каких-то светло-кремовых оттенков и шит из невесомого шелка, кружавчиков и искусно впле­ тенных маленьких атласных цветов. После славословий и торжественных речей мы, первоклашки, были уведены в класс нашей будущей учительницей, где торопящийся фотограф наделал для всех одинаковых снимков «у доски» с букетом цветов и разинутым ртом (мальчишес­ кий вариант — с растопыренными ушами). Общий снимок планировалось сотво­ рить на улице, но внезапно налетела туча, и вдруг, ни с того ни сего, пошел снег — снежинки, правда, почти не долетали до земли, но было и без того забавно — с подоконников школьных коридоров этот снег мы успевали собрать в горсть и кидались самыми настоящими снежками, отчего день стал еще более радостным и праздничным. Так, переждав за играми быстро растаявшую тучку, мы и отправились домой — уже без родителей, оставивших нас со строго-настрого приказанным: «Сразу — домой!» Шли вдвоем с Женькой, что-то кричали и пели, прыгая вокруг образовавшихся лужиц, изображали Пятачка и Винни-Пуха. А потом Женька взяла меня за руку и, как ни в чем не бывало, продолжала размахивать нашими, уже сомкнутыми, руками. Меня моментально накрыло сла­ бостью — такое было со мной за шесть лет впервые. В этот момент тропинка прохо­ дила возле колонок, куда весь наш сектор ходил за питьевой водой. Мне казалось, что вся очередь на колонке смотрит на наши руки, стало стыдно и неловко, и я даже попытался вытянуть потихоньку свою руку из девичьей ладошки, но сильные паль­ цы Женьки не позволили мне реализовать свою трусость, а сама она вдруг останови­ лась, развернулась ко мне лицом и спросила: — Ты чего?.. Так и не дождавшись ответа, ввиду моего прилипшего к нёбу языка, она уверен­ но перехватила мои пальцы посильнее и повела так, как малое дитя, за собой. Мои пальцы быстро затекли от неудобного положения, но вырывать я их не рискнул, да и мне вдруг стало ужасно приятно, я почувствовал что-то новое, чего еще не мог объяснить и чему не мог дать название... Наутро я встал на два часа раньше, чем было нужно, на что мама, привыкшая рано подниматься, но вечно мучившаяся с подъемом меня, очень удивилась — но секрет, отчего я предвкушаю поход в школу, отчего потираю руку и мечтательно задумываюсь, сидя над кашей, я не рассказал даже ей. Еще с вечера мы договорились с Женькой, что она будет меня ждать у перекре­ стка, недалеко от школы, куда ее довезет торопящийся утром на работу отец. Когда я появился в условленном месте, фигурки в знакомом платьице нигде не было. Легкомысленно обобрав торчащие через забор чужого палисадника ветки со смородиной, я убедился, что прошли уже последние спешащие школьники, но моей тайной сообщницы все еще нет. Пришлось бежать в класс и мне, в надежде найти ее там. Вчера с помощью учительницы мы были рассажены в правильном порядке, по мнению педагога: мальчик-девочка — но когда я забежал в класс (за что был наказан галочкой в рисованном дневнике поведения на стене, в графе, где рожица была гру­ стной), выяснилось, что моя соседка так и не пришла. Еле дождавшись окончания первого учебною дня, я полетел к дому Женьки, но все мои попытки заглянуть за высокий забор окончились неудачей — ничего было не разобрать, а доступ к окнам преграждал грузовик во дворе. Дома выяснилось, что бабушка уже в курсе событий у соседей: Женька в боль­ нице, к ней не пускают, что именно у нее — не очень ясно, вроде бы — простуда. Ну, это было дело знакомое, посреди лета многие из нас умудрялись заболеть, выпив холодной воды с колонки, потными и разгоряченными плюхнувшись в воду карьера, и так далее... Удивляло только то, что посетителей к Женьке не пускали. К тем годам я уже вполне осваивался в момент в любом медицинском учреждении, а пролежав три месяца в инфекционке — знал, как нужно проникать и что говорить бдительно­