Сибирские огни, № 12, 2010

АНДРЕЙ УГЛИЦКИХ АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ Конечно, надо было принимать какие-то меры, когда они активно начали пере­ тягивать остальной контингент на свою сторону, повели к расколу: «Повернем назад! Детей — ни покормить, ни искупать. Старики ноги посбивали, дальше не пойдут. Воды нет. А что жрать — манну небесную век теперь?» Когда им стали подпевать примазавшиеся, неустойчивые, кореяне, в первую очередь. Они, кореяне эти, вооб­ ще всегда были о себе слишком высокого мнения, правые оппортунисты еще те были! Как Троцкий потом... Шестипалый вспомнил, похожие на две испуганные маслины, глаза Мариам, когда она кричала ему: «Беги, брат! Убьют они тебя, уходи!..» Хорошо, что Мои­ сей подоспел. Как Тухачевский потом, в том, в тамбовском эпизоде. Не подвел. Правильно себя повел. Отбились, в общем. А то, что это он, Шестипалый-Ага- рон, якобы, позволил бунтовщикам и горлопанам тельца того золотого отливать — позднейший литературный вымысел. В чистом виде! Не было такого. Происки оппозиции. Шестипалый с горечью вспомнил: кем, как и под чью диктовку, в какой несус­ ветной спешке и неразберихе писались, спустя тысячелетия, некоторые из книг так называемого Ветхого Завета. Сволочи, чего они только там не понаписали! Мол, тридцать тысяч кореян пустили в расход, тридцать тысяч, как одну копеечку! Или — двадцать, не помню сейчас точно... А реально было, от силы, тысяч пять голов, не боле... Тридцать тысяч! Куда хватили, да нас всех-то в общей сумме было ты­ сяч двадцать, вместе с верблюдами! Из них — «активных штыков», что называет­ ся, — меньше половины. Откуда же такая несусветная цифирь! Но те пять, конечно же, признаю. Было, как не быть. Только думаю я, что если бы не мы их тогда, так они нас тоже бы не пощадили. Факт! Поэтому считал я и счи таю, что террор был необходим. Объективно. Потому что — как бы мы потом выстояли еще сорок лет, пока водили народ по пустыне? Во враждебном-то окружении... Чтоб к свету вый­ ти из тьмы отсталости... Нет, шалишь, террор — штука нужнейшая и, главное, дей­ ственная! На все времена и для всех народов. Это и Ленин, кстати, потом, в восем­ надцатом, после разговора со мной, осознал. Не сразу, но согласился... (Хорошо, Вячеслав меня поддержал. Переломный был момент. Сложный). А что до кореян тех... Надо же было на кого-то их «списать». Сшить, так сказать, дело. А дела, кстати, умели хорошо шить и в те времена... Еще Шестипалый вспомнил, как сопровождал Марию с младенцем в изгнание, как в пути у Иисуса пучило животик, как он, Шестипалый, на коротких привалах качал горластого грудничка на руках, приговаривая: «Изыди, болячка, отцепись от дитя, перейди на меня!..» Как потом, тридцать три года спустя, стоял в первом ряду, прямо за оцеплением, состоявшим из римских солдат-легионеров. Что с высоты Голгофы хорошо (как на ладони) просматривался тогда весь дрожащий, курящийся от нестерпимого зноя, Иерусалим. Не запамятовал и о том, что краем глаза, но заме­ тил он в тот момент, как Мария Магдалина, стоявшая справа от него, все время что- то шептала, смешно, по-детски шевеля припухлыми губами. Похоже, молилась, дура... Еще, почему-то, всплыл в памяти тот старый давний спор с этим полусумас­ шедшим мистиком Плотином, в ходе которого Шестипалый подкинул идеалисту- зануде ту занятную идейку об эманации... Картинки прошлого, кадры исторических событий, к которым Шестипалый имел непосредственное отношение, сменяли одна другую, сначала медленно, вальяжно, потом все убыстряясь и убыстряясь, чтобы в конце концов сорваться в галоп, пой­ ти вразнос, в режиме бешеной слайд-презентации. Александр Македонский побеж­ дает армию персидскую под Гавгамелами... Орлеанская Дева вдохновляет воинов на штурм Орлеана... Неотвратимый Христофор упрямо ведет свои каравеллы на­ встречу Вест-Индии... Одержимый карлик Наполеон входит в западню Москвы... Гете склоняется над рукописью бессмертного «Фауста»... Конечно, кое-что удалось... Худо-бедно удалось привить диким скотоводам, этим скотоложцам и язычникам, кровосмесителям и вероломцам, без жалости уби­ вавшим своих стариков и малолетних детей, неспособных добывать себе пропита­ ние, навыки земледелия, зачатки культуры, основы цивилизованной организации жизни, и даже заронить в некоторых некое зерно духовности...