Сибирские огни, № 12, 2010

набитых, за милу душу! Поэтому, если кое-где и раздавался смех, то короткий, с оглядкой; если кое-где и вздымались непривычные еще трехцветные флаги, то вско­ ре убирались назад. Да и поднимались-то почему-то не шибко высоко — а вдруг придется опять прятать под полою?.. Такая вот примерно и была картина. Насколько же контрастировала она, однако, с тем безудержным ликованием, восторгом, которое ожидало Долоту на митинге возле Белого дома! Мероприятие это проходило не со стороны нынешнего, парадного, фасада здания (в который по­ том всаживали снаряд за снарядом, в девяносто третьем), а с тыльной стороны уч­ реждения. Примерно там, где мостик Горбатый и иже с ним. Память навечно сохра­ нила ту незабываемую атмосферу победы. Как волновалось море людское! Вдалеке, на балконе здания, Долота увидел маленькие, словно бы игрушечные, ненастоящие, фигурки вождей революции, среди которых, конечно, сразу же начал искать глаза­ ми Ельцина или Руцкого. Но не увидел, далеко было, лиц было не различить. В тот момент как раз продолжалось выступление одного из лидеров победив­ шей группировки. Сейчас Долота уже подзабыл фамилию его, а тогда, в те дни, она, < конечно, была у всех на слуху. Еще бы— один из самых ярких представителей демок- < ратической волны! Постепенно ликование людей, радость их, разлитые, растворен- \ ные в окружающем пространстве, как бы исподволь стали передаваться и Николаю Петровичу. Тысячи и тысячи людей стояли стеной, скандируя всего одно, одно и то же слово: — Свобода!.. Свобода!.. Свобода!.. Зажатый участниками митинга, Долота, тем не менее, успел заметить, что на балконах и в окнах расположенного неподалеку комплекса зданий американского посольства стояли люди, мелькали многочисленные фотовспышки, сверкали блеет- : ки линз биноклей и кинокамер... Свободный от тирании контингент внимательно отслеживал ситуацию здесь, в Москве, в России... А между тем, выступающие сменяли друг друга. Толпа все больше наэлектри­ зовывалась, наливалась куражом. Было ветрено, кажется, шел дождь. Мелкий. Одна­ ко Долота был не совсем в этом уверен. Иногда в проблесках памяти, наоборот, почему-то визуализировалось солнце... Хотя мог быть и слепой дождь... Но барри­ кады и несколько танков были действительно мокрые. Одна из боевых машин была густо облеплена гроздьями хиппи или панков. Брони не было видно. Панки (или хиппи), раскрашенные, как ряженые, размалеванные, в сиську пьяные, пили из гор­ ла водку и весело кричали, встречая все прибывавших и прибывавших на митинго­ вую площадку... (Долота все-таки не был уверен: панки это были или хиппи. Нет, вроде, ирокезов не было. Но и рубищ тоже. Да и не важно это, наверное. Важно, что на митинге том была действительно представлена, кажется, вся страна, вся необъятная Россия, все сословия ее: учителя, инженеры, врачи, солдаты, рабочие — все стояли рядом, пле­ чом к плечу). Часть людей не митинговала. Отдыхала возле своих именных, не разобранных еще, баррикад. Это были непосредственные участники событий. Они понемногу осваивались в новых для них ролях героев и «экскурсоводов», рассказывая и расска­ зывая все время вновь подходившим о тех тревожных днях. Чего только не узнал Долота из тех рассказов!И о том, как и где «стояли насмерть», и о том, как образовы­ вали «цепь живую», и о том, как ждали каждую ночь «нападения “альфовцев”, что «писали, на всякий крайний случай, записки близким», и о том, что «вчера, когда среди ночи увидели посреди Москвы-реки баржу неизвестную», сначала «чуть не обосрались», думали — «п...ц пришел», приготовились умирать, было, а потом «обрадовались, что тревога оказалась ложной». Кричали, что «Лебедь — молодец», что они «закрыли КПСС», что... Некоторые при этом плакали. Не стесняясь слез. А митинг все продолжался и продолжался. Народ, победивший народ, требовал Ельцина. По рядам перекатыва­ лось волнами: — Свобода!.. Ельцин!.. Свобода!.. Ельцин!.. Ельцин!.. Ельцин!.. Наконец на балконе показался и сам мятежный вождь. Неистовство и ликова­ ние достигли апогея: АНДРЕИ УГЛИЦКИХ урЩ* АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ