Сибирские огни, № 12, 2010

Вбежав в отделение, он первым делом припал к радиоточке. По радио, с ин­ тервалом в десять-пятнадцать минут, следовали стереотипные сообщения о том, что случилось в Форосе, об образовании ГКЧП, и так далее, и тому подобное... То же самое передавали и по телевизору. Мнения мужиков, врачей больничных, тогда, кстати, разделились. Полярно. Одни горячо призывали идти к Белому дому, спасать, защищать молодую рос­ сийскую демократию, дать бой коммунистическим ретроградам и душителям всего нового и передового. Надо сказать, таких было большинство. Одним из таких «большевиков» был, конечно, и сам Долота. Другие, наоборот, осторожни­ чали, темнили, отвечали уклончиво, дескать, не надо суетиться, все само собой образуется. Ничего себе сказали: «образуется»! Так образуется, что мало не по­ кажется никому! Внутри Долоты сверкали молнии и гремели громы, настолько сильные, что он боялся даже, что во время одного из разрядов в курилке он мо­ жет вдруг физически вспыхнуть, загореться... А часа через три, в час дня примерно, пошли те звонки. Если бы ему кто-нибудь рассказал о них, он бы ни за что не поверил, но поскольку сам несколько раз снимал трубку... Откуда узнали номера? Из справочников, наверное. Ничего удивительно­ го, телефоны государственных учреждений, к которым относилась «республикан­ ка», имелись в любом из них. Звонившие, не представляясь, сообщали примерно следующее: «Белый дом — в опасности», все «легальные возможности донести правду о случившемся в стране перевороте —- исчерпаны», поэтому, если кому- нибудь «дороги идеи демократии», они, лица эти, должны связываться со всеми известными им адресатами, желательно в государственных учреждениях, чтобы «пе­ редавать эту информацию дальше». По цепочке, одним словом. Долота был в то утро в замешательстве. Реально не знал, что делать. Бросить все и выдвигаться к Белому? Или оставаться на работе? Сознание его тогда, казалось, раздвоилось, как кончик змеиного жала. Наконец, около четырех дня, поступила ин­ формация, что охранявшее больницу частное сыскное агентство «Алекс» почти в полном составе снялось и, при полном вооружении, ушло к защитникам демокра­ тии. (И действительно, Долота потом не раз видел на исторических кадрах, снятых тогда, в числе прочих защитников Белого, некоторых из «алексовцев», знакомых ему по больнице, кого с автоматом, кого с пистолетом). Туда же ушли, ближе к вечеру, и два знакомых врача-реаниматолога. Собрали самое необходимое — обезболиваю­ щие, перевязку, «сердечку» — и двинулись. «Голоса» всяческие, особенно «Эхо Москвы», конечно, тут надо ребятам от­ дать должное, работали, как на вулкане, почти в самом жерле, но не зассали, не сломались, прямые эфиры шли и шли. Ближе к вечеру появились и листовки. Наконец и Долота решил, что все, хватит, надо и ему выбираться. На защиту демократии. Мочи больше не было. Никакой. Если не он, Долота, то кто?.. Нет, он обязательно должен быть там, обязательно! Потому что Николай Петрович Долота действительно ненавидел коммунистов, и ненавидел всеми фибрами души. Уход «на фронт» наметил он на вечер. Решил, заскочив домой, переодеться, и вперед. Тихой сапой... Однако — обломилось. Оказывается, Валентина, зная его, как облуп­ ленного, давно уже перехватила инициативу. Стратегическую. Оказывается, она его уже давно «вычислила». И — началось! Чего только она не говорила ему тогда, какие только доводы не приводила — и мать больную приплела, и одежду не отдавала, и сапоги прятала... Короче, «уговорила». Вернула больную голову на место. Попал он к месту событий уже после тех событий. В самом начале пира победи­ телей коммунистической чумы. Шел дождь. Невдалеке от перехода, что под Калининским, ставшего в одночасье знаменитым на весь мир, еще стоял тот искореженный троллейбус. «Бэтээр», прав­ да, уже увезли. Часть проезжей дороги, непосредственно прилегающая к месту ноч­ ной трагедии, была устлана ковром живых цветов. Шли люди. В одиночку, парами, некоторые с детьми. Долота постоял возле нескольких темных пятен на дорожном покрытии, обрамленных цветами и свечами. Свечи горели плохо, еле-еле, из-за дож­ дя, не прекращавшегося все эти дни. Но горели. Мир казался нечетким, расплывча­ тым. Долота не мог понять — почему, то ли из-за слез, застилавших его глаза, то ли 3 заказ № 398 АНДРЕЙ УГЛИЦКИХ АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ