Сибирские огни, № 12, 2010

Уже выйдя за территорию, Долота остановился, закурил и, обернувшись, за- чем-то долго смотрел и смотрел на больницу. Многоэтажная, сверкающая во вьюж­ ной мгле иллюминаторами-окнами, она чем-то напомнила ему огромный океанс­ кий лайнер. (Вспомнились давние строки В. Захарова: «Вечерние дома, как кораб­ ли, плывут во мгле, антеннами маяча»). Где-то там, внутри гигантского этого судна, в бесчисленных рубках, коридорах и отсеках, день и ночь шла едва заметная внеш­ не, но крайне важная, кропотливая внутренняя работа. На эффективность которой влияли многие составляющие — от мастерства, сноровки, выучки и укомплекто­ ванности экипажа, его психологической устойчивости и готовности выполнять по­ рученное дело — до расторопности вспомогательных хозяйственных служб. От оптимального использования которых, в конечном итоге, напрямую зависели не только здоровье, но и жизнь многочисленных больничных «пассажиров». Спеша к троллейбусной остановке, Николай Петрович заметил, как к «корме» судна, туда, где был расположен вход в «шайбу», прямо к засыпанному снегом трапи- ку реанимационного отделения, только что причалила еще одна «проблесковая» шлюп­ ка «скорой». Напрямую повезли, минуя «приемник». «Автодорожка»? «Летун»?.. Покачиваясь, как поплавок, на аварийном плотике бокового сиденья троллей­ буса, плывущего в сторону метро «Сходненская», думал Долота о двух вещах: о неопределенности и непредсказуемости. Неопределенности будущего и непредска­ зуемости настоящего. Хотя будущее было неопределенным лишь отчасти, посколь­ ку уж в чем-чем, а в том, что впереди ни его, Долоту, ни страну в целом не ожидает слишком-то много хорошего — был он почти убежден. Причин тому было несколь­ ко. Главными из них являлись нечеткость, размытость идеологических контуров и социальных приоритетов государства. «На кого вообще оно опирается? — думал и думал Долота. — Ведь всякая конструкция (а государство это в известном смысле еще и некая конструкция) долж­ на на что-то, точнее, на кого-то опираться. Иметь, так сказать, некую базу. Чем шире база, чем основательней фундамент, базис, так сказать, тем устойчивее все здание. Так на кого же? На рабочих? На учителей? Может быть, врачей? Крестьянство? Или армию?..» — перебирал социальные группы Долота. Но не находил ответа. Потому что построенное после 1991 года не являлось, в его представлении, ни государством рабочих, ни формой общественного мироустройства, в котором комфортно ощу­ щали бы себя представители подавляющего числа известных ему социальных групп и сословий. Ибо все перечисленные, по ходу, что-то проиграли, потеряли, оказа­ лись едва ли не лишними. Если они кое-где и кое-как еще и держались на плаву, то больше— чудом каким-то или же инициативой отдельных продвинутых региональ­ ных руководителей... Хорошо, тогда поставим вопрос по-другому: а кто, собствен­ но, выиграл? У кого, образно говоря, прибыло?.. Нет, как ни крути, а выходило, что социальный базис, «опора» новейшей России, это два, максимум три процента ее населения. Неужели так мало?.. Выходило, что да. Такая вот «картина маслом», как говаривал Давид Маркович Гоцман из сразу же почему-то полюбившего Долоте фильма «Ликвидация», только- только прокатившегося по голубым. С другой стороны, в ходе рассуждений слышал он и голоса оппонентов, ко­ нечно же. Все они, как один, дружно протестовали против категоричности сделан­ ных «выводов»: «А может быть, даже хорошо, что нынешнее российское государ­ ство нельзя назвать ни государством рабочих, ни государством врачей, ни крестьян и так далее... Разве не проходили мы уже, в истории многострадальной нашей, по­ добных глупостей? Разве не было у нас государства, так сказать, “победившей дик­ татуры пролетариата”?.. Туфта все это, молодой человек! Наплюйте и забудьте! Опора на одну из социальных групп является принижением остальных. Дискриминацией, то есть... Поэтому то, что сейчас у нас государство всех, а не какой-то там одной группы населения, является существенным шагом вперед по сравнению с комму­ нистическим строем... Относительно же того, сколько “процентов населения” яв­ ляются “социальной базой” и прочее... — это тоже, мягко говоря, лукавство. Не­ ужели вы всерьез считаете, что в СССР, скажем, все блага, привилегии и так далее — раздавались рабочим? Или простым коммунистам? Конечно же, нет! Их все рав- АНДРЕЙ УГЛИЦКИХ АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ