Сибирские огни, № 12, 2010

АНДРЕЙ УГЛИЦКИХ Щ й * АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ С другой же стороны, Долота не забывал и об обратной стороне медали. О том, что у него все-таки получилось, вышло, состоялось. Тех больных и те случаи, где удалось совершить практически невозможное, обмануть Чудовище, загнать сволочь в клетку, усмирить. И понял, что к его, Долоты, счастью, этих вторых — куда больше, в десятки, а может, даже в сотни раз. Еще, рассуждая о смысле жизни, Долота, конечно же, не мог не вспомнить о прочитанном некогда у Форета, кажется: «Хорошая работа, полная кастрюля, успехи детей». Идеальная формула счастья немецкого народа. Симпатично выглядит. Особенно на первый взгляд... Но не будем спешить. С самого начала Долота не мог понять, что в ней его не устраивает. Ведь, вроде бы, все правильно. Действительно. Работа хорошая?.. Да! Кастрюля полная? А кто откажется от лишнего куска?.. Выхо­ дило опять «да». Успехи детей?.. Ну, дети вообще святое самое — «да», «да» и «да»! Обеими руками!.. Так в чем же дело, если правильно все?.. И все же что-то в голове не складывалось, не вставало, мешало принять рецептик этот, образчик мысли фило­ софской. Но как узнаешь, что? Никак не узнаешь. Под стать Никишину были, кстати, и остальные славные копьеносцы. Та же Борислава, к примеру. Потому что она — неравнодушная, переживающая, болею­ щая за больных. Борислава Абрамовна сполна наделена тем главным, в представле­ нии Долоты, качеством, которое, собственно, и делает врача врачом, равно как и поэта поэтом, а сапожника сапожником: она владела формой. Хотя и разглядел Долота в ней это не сразу. Но — разглядел. Ибо Борислава могла и умела «вывести» больного. Наделена была способностью вытаскивать. Действуя настойчиво, неот­ ступно, просто честно делая свое дело. Пусть грубовато, порою за «шкирку». Но — доставать. Доставать с того света... Да, не так элегантно и не столь академично, как выходило это у Никишина, но умела это. Неважно, какой ценой, неважно, за счет чего. Важно, что ей это дано. Она владела формой. Владеть формой... Что же это все-таки такое? Если бы Долоту попросили объяс­ нить, он, наверное, не сумел бы сформулировать. Во всяком случае, сходу. Хотя при этом был в состоянии довольно складно пояснить, что такое владеть формой для поэта, к примеру. В его, Долоты, представлении, владение поэтической формой озна­ чало достижение поэтом такой степени совершенства в искусстве стихосложения, при котором стихотворец реально оказывался способным покорить своими сочине­ ниями читателей, образно говоря, «пробить» их, довести до состояния «мурашечно- го», тактильного трепета... Или — сапожника того же взять. Владеть формой для сапожника — означало достижение им такой степени сапожнического мастерства, когда изделия, сходящие с колодочных «стапелей», начинают отвечать и требовани­ ям эстетики (внешнее совершенство), и практичности (износу нет, удобные, идеаль­ но прилегают к ноге, не рассыхаются даже в самую жаркую погоду, не промокают в самый жестокий ливень)... Но вот если бы Долоту попросили сформулировать, что такое «владеть формой» для врача — он бы надолго задумался. А потом сказал бы, наверное, что все-таки это способность врачевателя отвечать за конечный результат своей работы. Которая и заставляет врача в каждом конкретном клиническом случае буквально идти по следу болезни, вынюхивая, как ищейка, и распутывая самые запу­ танные клубки, вынуждает эскулапа, продираясь к неоднозначной диагностической и лечебной истине, стать вязким, как смола, быть навязчивым, занудным даже, настой­ чивым в достижении цели. Сказал ведь некогда один очень хороший поэт на вопрос о том, в чем секрет жизненного успеха и что для этого необходимо делать: «А ничего. Надо просто... бить в одну точку. Просто и монотонно. Бить и бить. И всё. И тогда рано или поздно сверкнет свет в конце тоннеля. А иначе и быть не может». А может быть, Долота решил бы подобраться с искомому ответу совсем с другой стороны. В смысле того, что владеть врачебной формой это как бы владеть всеми составляющими профессии в совершенстве... Долота вышел из больницы около семи. Было уже темно. Что за жизнь такая: на работу затемно и с работы затемно!.. Снег, летящий весь день, к вечеру остано­ вился. Зато усилился ветер. Он словно выметал невидимой метлой дорожки, подъез­ дные пути, тротуары, взвивая, поднимая в воздух миллиарды алмазов снежной пыли.