Сибирские огни, № 12, 2010

Он открыл глаза и увидел огромный корпус больницы, напоминавший кусок сахара-рафинада. Машина въехала на территорию больничного комплекса. Снег, шедший с утра, завалил подъездные пути, поэтому Анциферов довольно долго, объезжая снеговые завалы, подбирался к центральному больничному входу. Доло­ та вспомнил, как прошлой зимой видел он на территории больницы зайцев, пере­ двигавшихся по глубокому снегу разлапистыми прыжками. Кенгуру, да и только! Только — маленькие. Едва войдя в просторный больничный холл, Долота заметил, как вдали к лифтовому блоку, к лифтам, каждое утро возносящим дежурные смены на врачеб­ ные конференции, на которых отчитывались за прошедшие сутки и решали текущие вопросы, подходит Никишин, заведующий реанимационным отделением. Долота прибавил шаг, чтобы успеть переброситься на ходу хотя бы несколькими фразами с отъезжающим. Больше всего Николая Петровича интересовал сейчас один, возмож­ но, самый важный вопрос. О движении больных за сутки по реанимационному отде­ лению. И он успел-таки задать его Владимиру Викторовичу и успел услышать из-за закрывающихся лифтовых дверей исчерпывающий ответ: — По реанимации движения не было. Иногда одна фраза может рассказать о человеке или человеку больше, чем мно­ гочасовые речи. Так было и на этот раз. Долота, торопясь в кафедральную ордина­ торскую, расположенную на первом этаже, возле операционного блока, успел о многом передумать. А задуматься было над чем. Ибо отсутствие движения больных в отделении реанимации могло означать, как минимум, две вещи. А может быть, и все три. Первое. За истекшие сутки в отделении никто не умер. Это была маленькая, но победа. Победа над Зверем, Чудовищем, обитающим на территории реанимационно­ го отделения. О, не подумайте, пожалуйста, что у доктора Долоты крыша поехала, и он начал галлюцинировать. От хронического недосыпания, к примеру. Нет, нет, и еще раз нет. Просто Долота с определенного времени был твердо убежден, что на терри­ тории отделения реанимации действительно живет некое Чудовище, ненасытное, жад­ ное, ежесекундно требующее в интересах продолжения собственного существова­ ния все новых и новых жертв. Иногда Чудовище на какое-то время хирело, слабело, почему-то теряло активность, уступало настойчивому противодействию людей, пы­ тающихся всеми правдами и неправдами укротить его волчий аппетит. Порою — на­ оборот, словно бы какая-то дьявольская сила подкидывала в людоедскую топку Зверя некоего топлива, прибавляя сил, и заставляла Чудовище активно наступать, отвоевы­ вать утраченные позиции. Поэтому для Долоты самым вещным, зримым олицетво­ рением врача-реаниматолога, даже символом реаниматологии всей, являлся Георгий Победоносец, пронзающий Чудище копьем... Как на гербе Москвы. Второе. Это могло означать также, что за истекшие сутки в отделение реани­ мации никто не поступил. Это тоже была, пусть маленькая, пусть временная, но— победа. Значит, на какое-то время заглохла, остановилась проклятая членодробилка московской кольцевой автодороги, вблизи которой располагалась больница, засто­ порилась, отравилась собственными выхлопными душегубка Ленинградского шос­ се, так исправно поставляющая Чудовищу пищу в виде истерзанного, переломанно­ го и перемолотого автомобилями детского мяса; значит, заткнулись фонтаны крови, бьющие в операционных, и пересохли океаны гноя, скапливавшегося в пробитых навылет, продырявленных тяжелыми пневмониями, легких; значит, приостановилось на время победное микробное нашествие, пожирающее, обгладывающее заживо, как муравьи гусеницу, живую человеческую плоть. Но, с третьей стороны, «отсутствие движения больных» в реанимациях несло в себе, или могло нести, и негативный оттенок. Ведь если за сутки никого не перевели в общие отделения, следовательно, никому и не полегчало, значит, почему-то не удалось снять больных с аппаратов искусственного дыхания или возникли какие-то иные проблемы — с подбором антибиотиков, дренажами, катетерами, питанием, скажем, да мало ли с чем еще... Быстро переодевшись, Долота направился в отделение реанимации и интен­ сивной терапии (ОРИТ), расположенное этажом ниже, в так называемой «шайбе». АНДРЕЙ УГЛИЦКИХ АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ