Сибирские огни, № 12, 2010

АНДРЕИ УГЛИЦКИХ Щ АНГЕЛ ЗА ЛЕВЫМ ПЛЕЧОМ Исчерпав «дорожную» тему и окончательно попрощавшись с натовцами, Долота не оставил в покое и второй части формулы великого симбирца. «А теперь о “дураках” этих самых. И тесно связанной с ними проблеме законо- непослушания российского...» Когда Долота, после окончания Харьковского медицинского института, при­ шел работать в первую свою больничку на окраине Харькова, главный врач повел своего молодого коллегу «снимать пробу». Снятие пробы — обязательный эле­ мент неотложной докторской работы. Это — выход дежурного врача на больнич­ ный пищеблок, в ходе которого эскулап должен попробовать все, что приготовили в пищу больным, оценить качество питания и украсить собственноручно соответ­ ствующей записью специальный журнал. Так вот, во время снятия этой пробы педи­ атр Долота поинтересовался у шефа, можно ли сотрудникам больничным питаться при больничном пищеблоке? Тот ответствовал, что по закону, мол, делать этого нельзя. Но добавил, что, поскольку людей морить голодом также не рекомендует­ ся, он разрешает это. В нарушение всех законов и инструкций. Долота спросил главного врача, не боится ли он санкций, которые могут за этим последовать? И услышал в ответ примерно следующее: «Дело в том, что как бы я ни поступил, я неизбежно что-либо нарушу. Не одни, так другие законы и положения... То есть самим фактом того, что я не нарушаю, я автоматически уже нарушаю. Такая вот юридическая загогулина выходит. Но коль скоро это так, и я априори уже являюсь нарушителем, я предпочитаю нарушать закон в пользу людей, а не против...» Хоро­ ший мужик, Мишнев этот, правильный. Потом довольно быстро, еще в бытность Долоты в Харькове, пошел на повышение. Он-то и сказал тогда крайне важную для молодого врача вещь, дал жизненную ориентировку: «Если закон нельзя не нару­ шать, его нарушают в пользу людей, а не против». С другой стороны, представим себе на минуту, что все мы, как один, стали вдруг законопослушными, бросились выполнять, к примеру, все требования знаменитого указа Горбачева по сухому закону или по борьбе с так называемыми привилегиями. Что получили бы мы в итоге? А ничего хорошего: в стране не осталось бы ни одного виноградника, а также лишилась бы она, голуба, технической и проектной докумен­ тации по новому отечественному автомобилю (с автомобилем, кажется, так в итоге и вышло). А что было бы, если бы мы выполнили все задумки и решения Хрущева по сокращению численности армии, по передаче Крымской области Украинской ССР и КВЖД — Китайской народной республике в год юбилея Китайской компар­ тии? Правильно, мы бы оказались без авиации (Пауэрса потом ракетами пришлось сбивать), и лишились бы баз Черноморского флота, а заодно и Манчжурии (и эта чаша, к сожалению, нас не миновала). Что было бы, если бы вся страна добросовес­ тно выполнила все требования и пункты чубайсовской приватизации? Правильно, мы остались бы без страны. Собственно, так и вышло почти повсеместно, за исключением, пожалуй, Моск­ вы, где ситуацию спас знаменитый московский мэр, который наотрез отказался про­ водить сей «мудрый» закон на подведомственной ему территории. Не кажется ли вам, что это самое «закононепослушание» российское, ставшее притчей во языцех, всенародное и повсеместное, есть ни что иное как наш основной государственно- сохранительный механизм? Что народ нарушает законы совсем не потому, что он такой тугой и поперешный, а потому что некоторые из законов просто нельзя, проти­ вопоказано, с точки зрения смысла здравого, исполнять — такой вред способны нанести они (и уже наносят) стране, будучи реализованными? Иными словами, не кажется ли вам, что «закононепослушание» наше российс­ кое, пресловутое, выражаясь компьютерным языком — есть по сути простое сраба­ тывание аварийной опции «защита от дураков», активизирующейся в случаях, когда недостаточно квалифицированный компьютерный пользователь своими некомпе­ тентными действиями доводит дело до разрушения всей компьютерной системы, прекращения дальнейшего ее существования?.. — Подъем, Петрович, прибыли, — внезапно услышал Долота голос Анциферо­ ва, звучащий откуда-то издалека.