Сибирские огни, № 12, 2010

БИБЛИОГРАФИЯ Журнал «Знамя», стремящийся «играть роль выставки достижений литературного хозяй­ ства» (это они сами такое про себя придумали), в№ 12 за 2010 год представил миру барнаульс­ кую поэтессу Наталью НИКОЛЕНКОВУ. Не все ж Амелиных печатать. Даешь глубинку! Публикация сия настолько дерзкая (не для автора, конечно), что нельзя пройти мимо. Поскольку г-жа Николенкова в своих стихах пишет, в основном, о том, что «давно-давно ни с кем не спала в обнимку», подборку было решено назвать «Чуйский тракт». Такая вот чудинка от редактора — он же все-таки тоже человек творческий, многогранный, непонят­ ный. (В стихотворениях Николенковой вышеозначенный тракт не упоминается ни разу). Однако — непосредственно к «достижениям». * * * ...Про галечный пляж в Кобулети, про тыщу прогулок с тобой, Про то, как влюбляются дети, про эти стихи про любовь, Про то, что Набоков в постели — снотворное круче иных, Про лёгкое пламя истерик и графику звёзд голубых, Про запахи книг и настурций, делённые пополам, Про ересь английских инструкций к твоим непонятным делам, Про кофе, про кофе, про кофе, сбегающий от греха, — К разрыву и катастрофе, к трём выкрикам петуха, Про музыку с чёрных пластинок — вернейшую из примет — Про пепел ассоциативных рассветов и сигарет, Про дождь, без ошибки разящий с размаху под левую грудь, Про лезвие строчки, изящной, как серебро и ртуть, Про существованье на ощупь, вне знанья добра и зла, Про позу детёныша кошки, ищущего тепла, Про сто поцелуев послушных, про тысячу тысяч ласк, Доверчивость нежной простушки и стервы ревнивой лоск, Про скорость изгнанья из рая и райских цветов кровать — Затем лишь сейчас вспоминаю, чтоб больше не вспоминать. Какие «достижения» углядел здесь уважаемый нами журнал «Знамя»? Зацепило, может, «сто поцелуев послушных» и прочие признаки «близости к твоим мифическим местам», как выражается сама поэтесса в ином стихотексте? А, может, признан был за этим словосточным потоком выход в горнее (или сход оного — Фаворским светом — на буковки)? «Такое в небе пишется пером, а мы возьмём — и вслух произнесём» (Н. Николенкова ©). Ведь это как по­ смотреть. Если смотреть правильно, то, утверждает Николенкова, тут же «проясняется суть, возникают внезапные смыслы». И если усмотреть вот так правильно глубокую мысль с ходу не можешь, то в помощь тебе рецепт от автора: «Телепатия, ты обостряешься после тра­ вы'.». Мы таким способом прочесть стихи Николенковой все же не решились — на улице, чай, не Амстердам. А, может, Николенкову полюбили за юмор про «сэра (?) Штирлица», за тонкие реминис­ ценции, отсылающие к Чуковскому и Заходеру? За иронию, за социалку, за... (фантазия заканчи­ вается), за то, что знает отчество президента, наконец?