Сибирские огни, № 12, 2010

К Н И Ж Н А Я П О Л К А В ПУЧИНЕ ПОТОКА Владимир Никифоров. Наследник. Роман. — Новосибирск, РИЦ «Новоси­ бирск», 2009. Новосибирский писатель В. Никифоров в последние годы демонстрирует высокую творческую активность, выступая автором разных по жанру произведений. В его твор­ ческом багаже повести, рассказы, очерки, эссе, а теперь вот и объемистый роман. Роман под названием «Наследник» представляет собой жизнеописание россий­ ского интеллигента, родившегося в рабочем поселке на берегу большой сибирской реки и закончившего свой путь при загадочных обстоятельствах в современном Париже. В судьбе главного героя — вузовского препо­ давателя, ученого и литератора Юрия Мед­ ведева — в определенной мере преломляет­ ся вся послевоенная советская эпоха вплоть до ее крушения. Причем (и это, на мой взгляд, особенно ценно) через призму глубинного провинциального бытия, в атмосфере кото­ рого живут, трудятся, строят отношения пер­ сонажи произведения. Родился Юрий Медведев (как, заметим, и сам автор) на исходе Великой Отечествен­ ной войны, возможно, поэтому начало ро­ мана — типичная по многим деталям, при­ метам, по духу и лирико-исповедальной ин­ тонации проза о военном детстве образца 1960-1970-х годов. Типичная до банальнос­ ти. Конечно, детство у каждого индивидуаль­ но, и Никифорову тоже есть что сказать. Он и рассказывает, достаточно зримо передавая атмосферу тех лет. Тем не менее, своей бо­ розды на этом паханном-перепаханном те­ матическом поле, какой-то художественной особинки я не заметил. (Кстати, давние рас­ сказы о ребятишках военно-послевоенной поры из цикла «Валерка, шкиперский сын» того же Никифорова куда как самобытнее). Оттого и ощущение, несмотря на иное со­ держательное наполнение, чего-то по дру­ гим литературным источникам хорошо зна­ комого. Пропадает оно лишь когда речь за­ ходит о матери Юрия. Жизнеописание Медведева, между тем, катится дальше. Юрий идет учиться сначала в речное училище, потом в вуз, служит в армии, работает в порту, делает научную карьеру, параллельно занимается литератур­ ным творчеством... Прослеживая движение Медведева в жизненном потоке, узнавая его то в одних предлагаемых автором обстоятель­ ствах, то в других, начинаешь понимать, что перед нами очередной маргинал, конфор­ мист, раздвоенная бесхребетная личность, находящаяся постоянно у кого-то на поводу и под пятой — в общем, некоторым обра­ зом современный «лишний человек», мечу­ щийся между наукой и литературой, произ­ водством и университетом, «честью в деле» и «правилами игры» для комфортного су­ ществования, внутренней свободой и раб­ ством в системе, высоким любовным чув­ ством и «одноразовыми» интимными отно­ шениями... О последних несколько подробнее, по­ скольку в жизни главного героя взаимоотно­ шения с прекрасным полом занимают зна­ чительное, если не сказать — решающее место. Собственно говоря, и роман в целом представляет собой нескончаемую череду интимных связей Медведева, перемежае­ мую фрагментами текущего бытия и быта героя. Создается впечатление, что вся жизнь Медведева только из «этого» и состоит. Лю­ бовниц он меняет, как перчатки. С одной спит, другую держит в запасе, о третьей по­ мышляет. Почти все его связи с противопо­ ложным полом быстро заканчиваются по­ стелью. Невзирая на внешность, происхож­ дение, социальное положение и возраст женщины. Даже собственную тещу осчаст­ ливил. И невольно приходит на память анекдот о молодом петухе. Перетоптал он всех ку­ риц. За уток взялся. Старый петух ему — не надорвись, мол, умерь прыть. Молодой — ноль внимания. Однажды старый петух уви­ дел, что молодой лежит на куче навоза, не шевелится, только один глаз приоткрыт. «Я же тебя предупреждал, — обрадовался старый, — вот и допрыгался!» А молодой ему: «Тихо, ворону спугнешь!» Очень похоже на героя Никифорова, с той только разницей, что завидную юношес­ кую прыть проявляет он и будучи Юрой, и много позже уже солидным Юрием Петро­ вичем. Похотью густо пропитаны страницы романа. Однако эротические эпизоды худо­ жественным изяществом, как правило, не отличаются. Чаще наоборот, а то и вовсе гре­ шат натурализмом, переходящим в откро­ венную пошлость.