Сибирские огни, № 12, 2010

мысли о предательстве и проч. Зная возбуди­ мость и ранимость Зазубрина, в эту версию можно поверить. Ведь о том, что проект это­ го «Обращения» готовился еще весной (а на­ печатано оно было в№ 4 «СО», июль-август), проговорился в своих поздних воспоминани­ ях Афанасий Коптелов. И хуже всего было бы Зазубрину думать, что момент подписания и обнародования «Обращения» был выбран специально в его отсутствие. Это свое пси­ хологическое состояние он выразил в письме Горькому 12 июня 1928 года одной строкой: «Простите, что долго не отвечал — я был ошельмован и потрясен...» Ошельмован — «настоященцами», потрясен — «сибогневца- ми». А может, наоборот. Ведь еще весной он был в редколлегии «настоящего», а на 20 (или 22) апреля готовили открытие второго съез­ да писателей Сибири, где к собравшимся у костра «СО» должны были присоединиться «буряты, якуты, ойроты» (письмо Горькому от 9 марта). Почувствовав себя Срубовым, «щеп­ кой», угодившей в водоворот стихии, где бур­ лили «пролетписатели» и «левые попутчики», Воронский и Курс, «СО» и «Настоящее», За­ зубрин, может быть, испугался его участи. И не стал дописывать роман «Щепка», он исчез вместе с «СО» и Новосибирском. На горизонте замаячили «Горы» — новый роман и новые надежды на новую жизнь. Горький позвал в Москву, и здорово было бы начать там все за­ ново. Вот и роман он начал с прощания с Новосибирском: «На горизонте работал город- юноша. Его высокие, угловатые плечи дыми­ лись. Безуглый снял кепку и помахал ему в последний раз». Последний раз — звучит и грустно, и похоронно. И пусть Зазубрин еще не раз приедет в этот город «в гремящей прозодеж­ де», не раз увидит «сибогневцев», даже про­ живет здесь некоторое время (1929 год). Но вернуть прежнее не удастся. Так же, как и стать москвичом. И тамошний журнал «Кол­ хозник» не заменил ему «СО», и Горький, увы, не разглядит до последней глубины его душу, его творчество (зато Зазубрин считал его безупречным: нет ли в «Горах» отзвука Горького?). Последней надеждой оставались «Горы», покорить которые надо было во что бы то ни стало. И при этом осознавая, воп­ реки своим обидам, что лучшее осталось все же в Новосибирске.