Сибирские огни, № 12, 2010

ветов. Эмигранты называли его королем шу­ ток. Шутки его относились к разряду писания на заборах неудобосказуемых слов и мазания ворот дегтем». Между тем, это был отличный прозаик- реалист, что и доказал сборник его расска­ зов, вышедший в 1922 году в берлинском из­ дательстве «Грани»6. III. Приближался восьмидесятилетний юби­ лей Льва Толстого. В зарубежной и русской печати появились сотни статей, в том числе и небольшая статья политического деятеля Владимира Ленина «Лев Толстой как зерка­ ло русской революции» — в нелегальной большевистской газете «Пролетарий» (№ 35, 11(24) сентября 1908), — которая печаталась тогда в Женеве. В те же сентябрьские дни 1908 года, в «Ежемесячном литературном и популярно­ научном приложении» к «Ниве» вышла большая статья литературного критика Корнея Чуковского с «антиномичным» названием — «Лев Толстой как художествен­ ный гений». Было бы очень соблазнительно счесть ее адекватным ответом Ленину. Однако Чуковский вряд ли читал тот ле­ нинский текст, хотя многие положения его статьи так и просятся в персональную поле­ мику. Что же до Ленина, то — скажу я в сто­ рону — он-то как раз с творениями Чуковс­ кого был знаком: в 1911 году ему предстояло в резкой статье «Наши упразднители» на­ пасть на Чуковского, как неверного оценщи­ ка марксистского учения. Впрочем, Корней Иванович попал там, скорее, под горячую руку. Громя своих новых идеологических про­ тивников — социал-демократов Базарова и Потресова (по части понимания статуса и роли «гегемонии пролетариата») Ленин на­ летел и на будущего автора «Федорина горя»: «Каковы доводы его (В. Базарова, напечатавшего статью об отношении к геге­ монии в легальном меньшевистски-ликвида- торском журнале «Наша заря». — П. К.) по существу? Пять лет назад гегемония была фак­ том. “В настоящее время, по вполне понят­ ным причинам, эта гегемония не только ис­ чезла, но и превратилась в свою полную про­ тивоположность”. Доказательство: “в наши дни лягание марксизма есть непременное ус­ ловие популярности в демократических кру­ гах общества”. Пример — Чуковский. Чита­ 6 См. републикацию его рассказа «Отец Ев­ стафий» с предисловием Виктора Леонидова («Но­ вая Юность», 2005, № 1). ешь — и глазам не веришь: Базаров, желав­ ший быть марксистом, превращается в быв­ шего человека, способного брать под ручку гг. Потресовых. Бога вы не боитесь, В.А. База­ ров. Чуковские и прочие либералы, а также тьма демократов-трудовиков “лягали” марк­ сизм всегда, с 1906 года сугубо, а “гегемония” не была “фактом” в 1906 году?» Идальше еще несколько раз о «Чуковских». Не располагая желанием защищать Чу­ ковского от Ленина, оговорюсь все же, что в эпоху увлечения освободительными идеями молодой Корней Иванович плавал на вос­ ставший броненосец «Потемкин» и выпус­ кал оппозиционный журнал «Сигнал», за что и был судим. Формулировка — «оскорбле­ ние его императорского величества». Молодого журналиста, кстати, оправ­ дали. ...Скорее всего, тогда, в 1911 году, Ле­ нин задним числом отреагировал на статьи в газете «Свобода и жизнь», отсюда и это «с 1906 года сугубо». И я могу только догадывать­ ся, что будущему вождю мирового пролета­ риата чудом не попала в руки книжка Чуковс­ кого о массовой культуре «Нат Пинкертон и современная литература» (1908). Там, рас­ суждая об одичании общества, он ехидно приветствует будущее появление нового че­ ловека «в синей блузе и с красным знаме­ нем» и «боится» как бы тот не оказался все тем же готтентотским Натом Пинкертоном с зуботычинами в качестве аргументов. Мало того. Ко второму (1910) изданию этой книги имелось редакционное предисловие о том, что настоящее исследование имеет в своем пафосе много общего... со сборни­ ком «Вехи»! Зато злободневная книга Чуковского о массовой культуре была достойно оценена Львом Толстым. Но я опять забежал вперед. Примечательно, что юбилейная статья Чуковского о Толстом, в отличие от многих дореволюционных работ Корнея Ивановича была вполне доступна советскому читателю в «послечуковское» время: её появление в сен­ тябрьском номере журнала «Юность» за 1971 год оказалось первой републикацией из насле­ дия «хорошо забытого Корнея Чуковского». Правда, ей почему-то предшествовало позднейшее авторское предисловие (где же оно было раньше?). Там, несколько оправды­ ваясь за свою «незрелость» и «наивность» мо­ лодых лет, Корней Иванович сообщал, что если бы он написал о Толстом сегодня, в «те­ перешней моей — стариковской— статье уже не было бы того сердцебиения молодости, ка­ кое чувствуется в каждом слове этого юношес­ кого гимна Толстому». Читатель «Юности», конечно же, не ве­ дал, что Чуковский готовил свою статью для

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2