Сибирские огни, № 12, 2010

АЛЕКСАНДР РОДИОНОВ ОТ СУДЬБЫ ДО СУДЬБЫ всевозможных диспутах: Денисова пещера на Алтае обитаема человеком не 281 тыся­ чу лет, а всего-то тысяч 30-35... Так выходит по комплексу геологических анализов. Ну, Бог с ними, с учеными, у них у каждого свой патефон. Но в научном мире о пенси­ онере Николаеве не забыли. И вот Сергей рассказывает мне: «Ты же помнишь. Когда мы с тобой служили в “Запсибгеологии” и жили в Елани, шли бурные разговоры о строительстве Салтымаковской ГЭС на Томи. Там, как и на Катуни, створ для плоти­ ны идеальный — кристаллический. Бум салтымаковский вспух в 70-х, а потом пошел на спад и затих. Но вот, как с неба упало, присылают мне на экспертизу обновленный проект строительства Салтымаковской. И совсем не из Сибири присылают, а из Толь­ ятти, Институт экологии вод Волжского бассейна пакет прислал. Сам понимаешь — разницы — кто прислал — нет. Люди о нашей Томи пекутся. Мы с тобой на ее берегах не один год провели: хоть в Томске, хоть в Елани под Кузней. Я только развернул карту зоны затопления — тут же за головушку схватился. Господи, твоя воля! Как же ты сподобился таким уродам жизнь даровать? Или это твое попущение? Испытание? В ложе южной оконечности зоны затопления — это же почти окраина Новокузнецка, упакованы отходы двух гигантов черной металлургии: КМК и Запсиба! Упакованы, утилизированы. И погребены в пойменном галечниково-песчаном горизонте. В поло­ водье река их омывает и уносит очередную дозу вредного вещества вниз по течению. Доза, конечно, вредная, но она крепко разбавляется мощным весенним дебетом реки. Но вот представь — отходы круглосуточно на дне водохранилища. Теченье в нем за­ медленно. И как себя поведут окислы тяжелых металлов? Конечно же, образуется мед­ ленно ползущий вниз по течению геохимический фронт тяжелых металлов. Их в отхо­ дах черной металлургии предостаточно. А концентрация свинца, цинка, кадмия и про­ чих вредных для человека элементов в отходах металлургического передела превыша­ ет предельно допустимую в десятки, а в отдельных случаях и в сотни раз. О сейсмичности региона тоже нельзя забывать. В XIX веке — в Кузнецке 7 баллов, в XX — 5 баллов. А площадь водохранилища — 13 километров квадрат­ ных, это фактор, провоцирующий неотектонику. Район проектируемой ГЭС и без возмущающих вмешательств ежегодно поднимается на 4 миллиметра. То есть — район сейсмоактивный. В таких условиях как поведут себя все вредоносные со­ ставляющие — одному богу известно. Но наперед известно — пользы человеку в по­ низовье Томи ждать не приходится...» Елфимов посмотрел в ту сторону, куда катила Катунь свои волны и вспомнил: — Сколько копий переломано вокруг проблемы поворота северных рек. Мимо Тобольска эти споры не прошли — Иртыш! Это из его русла, из его притоков собира­ лись запитывать хлопковые просторы Средней Азии. Иные участники тех боев газет- но-журнальных уж и на том свете. Залыгин Сергей Павлович, например. А главный реаниматор теперь — Лужков. Как прыщ вскочил. Перебросит наши реки в прорву Кызыл-Кума, зацветут там сады, и поедет туда Лужков своих пчел разводить... — А ты заметил, Аркадий, что Иртышу есть угроза не только с севера, но и с юга? — спросил я тоболяка. — Ты какой Иртыш имеешь в виду? — Да Черный. Тот, что из Китая в озеро Зайсан падает. Он ведь тоже будет разоб­ ран китайцами на орошение. А без Черного коренной Иртыш похудеет наполовину... — Похудеет. И начнется деградация долины великой реки. Люди в своем безумии жгут свечу с двух концов: с одной стороны — разбор верховий рек на орошение, с другой — многочисленные водохранилища. Ты взгляни на карту страны. На ней по всем главным рекам — от Волги до Лены, до ее притоков — сплошь кляксы искусст­ венных морей. Это какая-то репетиция Всемирного потопа-2. Бетон активно живет и работает лет пятьсот. Дальше — разрушение, шелушенье цемента, усталость метал­ ла, его окисление и разруха... И это не прогнозы, не виртуальные штучки, а реаль­ ность. Все же я строитель и о поведении бетона кое-что знаю... ...Возвращаемся в Чемал, и тоболяки молча переживают еще раз все неожидан­ ности Катунской долины. А на Катуни есть от чего онеметь. После долгой паузы говорю Елфимову: — Может быть, перед тем, как на Чуйский выходить, побываем на Патмосе? Елфимов с легкой улыбкой, полуоборотясь, отвечает: — Понимаю, что в святых местах надо бывать, но ведь Патмос — это же острова эгейские... А с чего это ты о Патмосе вспомнил? — Не надо на Эгейское море. Туда тебе, когда захочешь — не задача слетать. А у нас свой Патмос, и он рядом. Едем?