Сибирские огни, № 12, 2010

Тот же Томск, но по вещему слову Все былое не сбудется снова, Не сойдемся, не свидимся в нем. Отменяются все наши встречи, И сегодня могу я у печи Посидеть впереглядки с огнем. Мы как будто молчим. Но при этом Хорошо бессловесным дуэтом Скрасить сумеречные часы. Поутру задувает за ворот, В ожиданье автобуса в город «Yesterday» помурлычешь в усы. Приезжаю в 11.30. Все тип-топ, как сейчас говорится, А с проспекта сверну — маета. Что же делать, своих убывает. Привыкай, это с каждым бывает... Но места, понимаешь, места... * * * Снега упадут, а потом лежат. Сосны стоят, будто их сторожат. Дни коротки, а морозы злы, растет в поддувале запас золы. И сколько быть морозам — бог весть... Вспомнит Господь, что я где-то есть. Пошлет ангела навестить меня, тот опустится на исходе дня ниже крон сосновых в моём бору в инее, приближенном к серебру. Он найдет мой дом, подлетит к окну, не нарушит белую тишину. Он увидит стол, он увидит печь и меня, присевшего её разжечь. Вот я подкладываю дрова, вот пишу за столом слова. Раз трещат поленья — тепло в дому, — так он скажет Господу моему, скажет, видел огонь на бересте, скажет, видел знаки на белом листе. И кивнет Господь на слова его: значит, ладно всё, значит, ничего. Ветер, что слетит к сосняку, принесёт божественную строку. ВЕСНА Только небо вздохнет, и опять по теченью Льды достойно пойдут по высокой реке. Ты такая, какой написал Боттичелли, С зацветающей веткой в руке. ВЛАДИМИР КРЮКОВ УТРЕННИЙ ЧЕЛОВЕК