Сибирские огни, № 12, 2010

КУУЛАР ЧЕРЛИГ-ООЛ НЕБЕСНО-ГОЛУБАЯ ПИАЛА У плакучей старой ивы Сквозь порыв метели снежной На меня ты посмотрела, Как глухарка на снегу. Твои косы водопадом На лицо спадали нежно... Как давно все это было. Вспоминаю снег, тайгу... * * * Быт городской Порою нестерпим — Я вспоминаю Прошлую свободу. Где овцы Тихо бродят по степи, Как звезды По ночному небосводу... * * * Дождь проливной застал меня в пути, А где в степи укрытие найти? Я вдаль глядел, Промокший, бесприютный, А впереди — ни дерева, ни юрты. Я степь винил— за то, что велика, Дорогу клял — за то, что далека, Судьбу ругал — за вечер, зря убитый. А надо бы себя — за плащ забытый. * * * Ах, как ладно иноходец мой ходил! Потерял я иноходца, упустил. И отныне у моих печальных уст Одинокий заливается хомус. От меня моя любимая ушла — Видно, более достойного нашла. И, тоску свою сердечную тая, Увлекаться хоомеем' начал я. А ведь если б я коня не потерял, — Никогда бы на хомусе не играл. Не расстался бы я с девушкой своей, Я бы петь не научился хоомей! Хоомей — горловое пение.