Сибирские огни, № 12, 2010

АЛЕКСАНДР ГОЛУБЕВ Щ ЗА ЧЕРНОЙ ПУСТОШЬЮ — Хорошо, я расскажу вам, ваше высочество, — вежливо произнес Леонид Георгиевич, с удивлением отмечая, что даже в театре абсурда существуют правила приличия и вежливости, которые необходимо соблюдать. — Я прибыл к вам из мира, где нет колдовства и магии. Наш мир основан на сложных механизмах, на них мы ездим, летаем по воздуху, даже ныряем под воду. Еще у каждого из нас есть сотовый телефон — такая маленькая штучка, с ее помощью можно разговаривать с кем угод­ но на любом расстоянии. А еще — телевизор, как бы зеркало, в него видно то, что происходит очень далеко... — И вы утверждаете, что ваш мир не колдовской? — закричал Бальтазар. — Да у нас нет и малой части всего этого! — Зачем вы его перебиваете, мой дорогой Бальтазар, — вмешалась принцес­ са. — Чем же вы занимались там, наш загадочный друг? — Как бы вам объяснить... Я исправлял ошибки в неправильно написанных словах. — Значит, вы книгочей! А скажите, сколько книг вы прочитали за свою жизнь? Леонид Георгиевич задумался: — Десять тысяч, я думаю. Возможно, и больше. — Десять тысяч? Наверное, если собрать все книги Десятиградья, не наберется и половины! Вы настоящий ученый муж. Ну что же, считайте, что мы приняли вас в свою труппу, вы этого достойны. Поздравляю вас, любезный друг! Леонид Георгиевич, не в силах больше сдерживаться и притворяться, вспылил: — Послушайте, вы ведь когда-то были живыми людьми! Как можете вы поздрав­ лять другого, тоже живого человека, с тем, что его превратили в куклу и подвесили на гвоздь? Я не имею никакого желания играть в вашем идиотском театре, я хочу убежать отсюда, и меня удивляет только одно: почему вы сами не сделали этого? Договорить помешал паук, который, раскачавшись как следует, обхватил его своими чудовищными лапами, словно муху. Изогнутые челюсти хищно зашевели­ лись рядом с горлом, словно решая, перекусить его сейчас или оставить на потом? Все остальные куклы молча наблюдали за происходящим, не одобряя и не порицая действий паука. Леонид Георгиевич, замерев от ужаса, смотрел в холодно блестящие глаза паука и ждал, что тот будет делать дальше. Ему уже не казалось, что жизнь подвешенной к потолку марионетки ничего не стоит, что лучше умереть, чем так существовать. Он вдруг понял, что живой душе, когда стоит вопрос о жизни и смерти, совершенно все равно, где находиться — в теле здорового человека, безногого калеки или деревян­ ной куклы. Паук, видимо, удовлетворенный произведенным на Леонида Георгиевича впе­ чатлением, разжал лапы и унесся прочь, больше не делая попыток раскачаться. — Он вас признал, вы ему понравились! — захлопала в ладоши принцесса. Леонид Георгиевич хотел было спросить, что случилось бы, если бы паук его не признал, но принцесса торжественно объявила: — Сейчас благородный Бальтазар посвятит вас в правила, принятые в нашем театре. Будьте так добры, рыцарь! — Итак, наши правила, любезный книгочей. Ни один из зрителей ни в коем случае не должен догадаться, что мы живые. Если это произойдет, нас тут же сожгут на костре, как колдовские исчадия, и мы уже никогда не станем настоящими людь­ ми. Нам нельзя шевелиться, моргать, чихать и говорить при посторонних, до того момента, пока Кукловод не дернет нас за нитки. Надеюсь, сударь, вы запомнили эти простые правила и не будете их нарушать, потому что от этого зависит не только ваше, но и наше будущее. * * * Кукловод вернулся в обед. Он ворвался в комнату неожиданно, с силой рас­ пахнув дверь, будто желая застать своих кукол за каким-нибудь запрещенным заня­ тием и наказать их за это. — Ну, что? Все объяснили? Ладно, пока проверять не буду, у нас мало времени. Сейчас мы сыграем спектакль и после этого отправимся в порт. Там нас ждет ко­