Сибирские огни, № 12, 2010

АЛЕКСАНДР ГОЛУБЕВ ЗА ЧЕРНОЙ ПУСТОШЬЮ на спину и, держась за густую гриву, попытался подчинить своей воле. Мордлок хотел сбросить с себя наездника, валил копытами деревья, разбивал скалы, но ры­ царь крепко держался на его спине. Сюжет истории был незатейлив, но зрителям — крестьянам, ремесленникам и торговцам — очень нравился. Они криками поддерживали Бальтазара и одобритель­ но гудели после того, как Мордлок покорился отважному наезднику. Когда рыцарь настиг паука, казалось, что все уже кончено. Бальтазар выхватил меч и поднял его над собой для последнего удара. Но паук оплел его волшебной паутиной, и рыцарь потерял силы. А паук все туже оплетал его руки и плечи и радо­ стно шевелил челюстями, готовясь перекусить шею врага. Зрители были возмущены. Им не нравился такой финал, сказка должна закан­ чиваться победой добра над злом. Они улюлюкали и освистывали паука. У сцены собрался уже весь рынок, даже слепые, задрав лица вверх, слушали, как Кукловод кричит на разные голоса, озвучивая своих героев. И тут Арколина начала петь. Это оказало чудесное действие на Бальтазара. Его силы удесятерились. Он порвал паутину, словно гнилые нитки, взмахнул мечом и вонзил его в брюхо пауку, и паук умер в жутких судорогах. Толпа была в восторге. Все смеялись и хлопали в ладоши. Что ж, представление удалось. Кукловод со шляпой пошел по кругу, собирая плату. Похоже, несколько дней о пище и крыше над головой он мог не заботиться. — А-а-а! Вор, вор, держите его! — визжала торговка ивовыми корзинами. Она давно уже сбыла свой товар и теперь, скупив в конце дня по дешевке на вырученные деньги колбасу, разложила ее перед собой на прилавке, надеясь завтра с утра с выго­ дой перепродать. — Этот слепой — вор! Он украл мою колбасу! Смотрите все, пусть ему отрубят руку! Слепой стоял рядом, морщась и давясь, он дожевывал украденную колбасу. — Послушай, женщина, — подошел Кукловод к торговке. — Не кричи. Вот деньги, возьми, сколько нужно, и отпусти его... На три оставшиеся медяка ему все же удалось поужинать и переночевать на охапке соломы в углу трактира. Но уходить из города пришлось рано, как только открылись ворота. Кукловоду больше нельзя было рассчитывать здесь на еще один успешный спектакль и приходилось спешить в другое место, чтобы заработать еще немного денег. На рыночной площади растревоженно и испуганно гудела толпа. — Слышь ты, а ростом он был, говорят, с башню, и глаза светились, что твои уши! — А из пасти пламя, как у дракона! Протолкавшись, Кукловод остановился у прилавка торговки, поймавшей вчера слепого вора. Торговка лежала на булыжной мостовой в луже крови. Рана пронизывала ее голову, как будто ее насадили подбородком на огромный крюк, вышедший из затыл­ ка, а потом с этого крюка сняли и бросили навзничь. Прилавок был опрокинут; и рядом с торговкой валялась ее непроданная колбаса, растоптанная и пропитанная кровью. Постояв еще мгновение, Кукловод отвернулся. Пора в путь. На берегу тихой реки, недалеко от опушки леса, Кукловод снял с плеча свой тяжелый деревянный ящик. Небо очистилось от туч, вода стала синей, как глаза прин­ цессы. Он сел на траву и откинул крышку маленького театра. — Ну что? Кто на этот раз? Рыцарь преувеличенно внимательно разглядывал лезвие меча, ощупывая ладо­ нью холодную сталь. Принцесса расчесывала гребнем свои длинные волосы и без­ заботно напевала. Паук выслеживал воображаемую муху, притаившись в самом углу, взволнованно шевеля страшными челюстями. И только единорог прятался за их спи­ нами, отводил глаза и тревожно бил копытом. Кукловод достал его из ящика и выпу­ стил в траву. Мордлок тут же принялся счищать со своего рога засохшие бурые пятна крови. — Зачем, ну зачем ты это сделал? Я ведь столько раз уже объяснял, что это просто люди, неумелые, неразумные и слабые. Нельзя судить их так строго, как вы этого не поймете!