Сибирские огни, № 8, 2010

—А ты, Вадик, иногда не по дням, а по часам меняешься. Это потому как водку жрешь декалитрами. А три, как ты говоришь, четыре года назад тебя только с бутыл­ кой пива можно было увидеть. Да и то редко. Так что помолчал бы, Вадик... Но материал хорош... Получишь полтора гонорара. — Спасибо вам, Александр Сергеевич. И у меня просьба большая к вам. Вы не могли бы в бухгалтерии попросить, чтобы они деньги хотя бы завтра перевели. Я поиздержался сильно. Но деньги нужны не на водку, а исключительно для работы. Игорь Савин рассказал, что буквально в сорока километрах от города есть дом с очень странной историей. — Привидения? — Что привидения? — Спрашиваю, привидения в доме том обитают? — Нет. Обитает там какой-то дедок и полтергейст. — Про эту халабуду уже писали наши конкуренты. Ну хорошо, хорошо... Сделай байку про дедка с полтергейстом. Только умоляю, Вадик. Дед, насколько я знаю, патентованный алкаш. Может, отсюда и байка про блуждающих по этажам духов. Чтобы со стариком не наяривал. И без всяких изысков в твоем стиле. А то у тебя хватит ума написать, что старичок состоит с полтергейстом в гомосексуальной связи. Или что они на пару спиваются, а по ночам воют на луну. Напиши, как есть, добавь чего-нибудь разумного. Комментарий у какого-нибудь паранормального специалиста возьми. А в бухгалтерию я сейчас позвоню. Вадику стало одновременно и радостно, и грустно. Бывает такое чувство, когда трудно определить, какие в твоей душе эмоции берут верх. Тетю Клаву вот «похоро­ нил» в угоду своим меркантильным интересам. Но с другой стороны — примета хорошая. Значит, долго еще проживет. Это как во сне. Увидел похороны близкого человека, значит, еще годков впереди немало. А вот если Клавдия статейку увидит, то о приметах вспоминать не придется... Что касается денег, то полтора гонорара — сумма не Бог весть какая. Но позволяет оттянуть время обращения к родителям с просьбой материально простимулировать юное дарование, ищущее выход из мо­ рального и творческого кризиса. Оставшись верным принципам максимализма, Вадим допил водку Позвонив Юле, напросился в гости... Время, проведенное с Юлей, закончилось скандалом. Вадима девушка поутру выпроводила. Морось, слякоть... Под козырьком обшарпанной остановки с рекла­ мой «Спрайта» лобызались бледные студенты с рюкзаками. Вадик подошел к газет­ ному киоску, купил свежий номер. Материал распластался на всю полосу. Повернув газету к киоскерше, Вадик довольно проговорил: — Вот, смотрите. Моя статья. Сам написал. Можно сказать, выстрадал. — Угу. Молодец. Иди, еще что-нибудь напиши. Пострадай и напиши, — вяло отреагировала женщина, надкусывая массивную сливу. Безразличие киоскерши, оскорбительный и высокий тон Юли, заставившая по­ ежиться сирена «скорой» — все это вновь заставило Вадика потратить день впустую. Попивая смешанную с апельсиновым соком водку, он пытался заглянуть в будущее. В свое будущее. Вадик осознавал, что теряет дни, недели, даже месяцы. Думать об этом больно. Но можно помечтать: «Наверстаю, остепенюсь...» А если не получит­ ся? Тогда придется считать потерянные годы. Хотя их, наверное, и не считают. А вспоминают об этих потерянных годах и тут же отдают Богу душу. Инфаркт— как плата за самые роскошные и бесполезные траты жизни. За траты времени... Вадик наблюдал за водителем автобуса. Вот он вышел из своего железного кор­ мильца. Стоит и трет фары. С яростью их трет. Он ухоженный, крепкий, но злой и неудовлетворенный. Маленькая зарплата, хамоватые сволочи-пассажиры, негодяй- кондуктор не делится выручкой за «левые» билетики. И одни и те же остановки. Замызганные, с полуразбитыми рекламными щитами. На них черные баскетболис­ ты вколачивают в корзину огромный «апельсин». На них до тошноты глянцевые девицы блестят кремами из канцерогенов. В этой рекламе жизнь не для водителей автобусов и пассажиров. Вадик вспомнил, что видел на троллейбусном полустанке МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ ШЁй ВИРТУАЛЬНЫЙ ОРГАЗМ