Сибирские огни, № 8, 2010

АЛЕКСАНДР РЫБИН РАЗЛОЖЕННЫЕ ГОРОДА До 30-х годов минувшего века Устуу-Хурээ являлся центром духовной жизни сойотов. Тибетский лама указал место для его строительства. Но прежде провел несколько дней в медитациях, испрашивая у высших сил, где нужно строить. В 1937 году светские власти республики, стремившиеся под покровительство Советского союза, разрушили хурэ. Серые шершавые стены с пустыми глазницами окон оста­ лись на месте некогда великолепного храма. Стены, касаясь их руками, обходили паломники с азиатскими лицами: жители республики ижители других буддистских регионов. Внутри руин улыбался, спокойно и мудро, с огромной фотографии ны­ нешний далай-лама. Паломники о чем-то молили его, закрыв глаза и сложив руки перед грудью. Отмолившись, отступали за стены лицом к фотографии. Вечер. О его берега разбивались волны горлового пения. Стадион устилало крошево съеденных семечек. Неизменный запах лошадей от надломившихся тел. Тывинские дети, понимающие исключительно родной язык, охотно играли с приез­ жими, не понимающими тывинского. Кто-нибудь, только что пришедший с фести­ вальной поляны, рассказывал, как омоновцы задержали кого-то из местных, пытав­ шегося пронести на поляну марихуану или водку. Вязкая смола маленького Чадана бурлила еще несколько дней, подогреваемая фестивалем. Я и АК с радостью отдавались этому бурлению и изредка взбирались на окрестные горы, чтобы посмотреть на происходящее со стороны и описать его слова­ ми или красками... Путешествие в Тыву стало апогеем, пиком, кульминацией моих отношений с АК. Мы возвращались из Тывы, а наши отношения катились к расставанию, по пути рассыпаясь на мелкие дрязги и упреки. Мы расстались навсегда и поделили мир пополам. Томский сквот, Тыва, блестящая фольга хакасских озер оказались в ее половине. Узкоглазая меднокожая республика, спрятавшаяся от русской Сиби­ ри за Саянами, стала для меня такой же недоступной, как Луна. Но все же в моей памяти лежит желтоватый кусок тывинской породы, опираясь на который, я нежно касался АК... ЛЕНИН ПРАВ Богемные мальчики и девочки. Глаза их — как прыщи; был бы девочкой-подро- стком— непременно выдавил бы. Богемные мальчики и девочки. Смеются — слов­ но мелкие деньги, копеечные монеты из рваного кармана падают на асфальт. Деньги настолько мелкие, что не стоит трудиться, чтобы поднимать их. У богемных мальчиков и девочек свои тусовочки. Закрытые. Они считают свои тусовочки— для избранных. Они же решают, кого считать избранным. Как правило, избранность зависит от материального положения (оно должно быть высоким) и от места работы (работа должна быть престижной). Для красивых девушек — скидки. Если девушка по-настоящему красива, то ей прощается и бедность, и должность оператора на почте... Об этом вслух говорить не принято, но это все понимают. Все, кто в тусовочке. Если ты рос в деревне, учился у жизни, перепахал своим любопытством тысячи дорог и десятки городов — тебе не место в богемных тусовочках. Соскучишься. У богемных мальчиков и девочек нет интересного и полезного опыта, но много бол­ товни. Долгой, вялой, беспомощной болтовни. Лучше уж сидеть с маргиналами на центральных улицах. Жариться на солнце. Уворачиваться от резких порывов ветра с моря. У маргиналов есть жизненный опыт, иногда опытище. У них глубокие глаза. На дне их глаз проглядывается рождение Все­ ленной и неолитические художники. Николаич — маргинал, иждивенец улицы им. Адмирала Фокина. Миша «Fly» — богемный мальчик, режиссер. Знаю обоих... У Миши модный шарфик. Китайцы делают такие на коленках. Вырезают и сши­ вают куски ткани. В подвалах на окраинах Суйфэньхэ, Суйяна или какого-нибудь