Сибирские огни, № 8, 2010

АЛЕКСАНДР РЫБИН £№ « РАЗЛОЖЕННЫЕ ГОРОДА чтобы показать новых друзей: пятерых молодых тывинцев. Поздно ночью Ай-Чу- рек позвонили из «скорой помощи» и сообщили, что Мартин с тремя ножевыми ранениями доставлен в больницу. Тывинцы агрессивны к чужакам, они ненавидят чужаков, они легко хватаются за ножи, чтобы пустить кровь, — рассказывали знакомые томичи, наученные про­ шлой ночью. Нация буддистов и кочевников еще в начале 20-ш века всячески избегала чело­ веческой крови. Так писал о них польский авантюрист Антон Оссендовский. Оссен- довский прорывался через хитросплетения Гражданской войны из советской Сиби­ ри в монгольскую Ургу. В 1920 году он перевалил через северный хребет Саян в районе Алжиакского перехода и очутился в землях тывинцев, тогда они назывались сойотами. «Сойоты гордятся тем, что являются истинными буддистами, исповедуя совершенное учение Рамы и приобщаясь одновременно к глубочайшей мудрости Шакья-Муни. Они последовательные враги всяческих войн и вообще любого про­ лития крови. В тринадцатом веке они предпочли покинуть свои исконные земли и уйти на север, нежели сражаться за Чингисхана и стать подданными его импе­ рии, хотя грозный завоеватель мечтал видеть в своих рядах этих великолепных наездников иметких лучников. Трижды приходилось сойотам отходить на север, чтобы уклониться от службы в войсках захватчиков, зато до сих пор никто не может сказать, что они запятнали себя кровью. Возлюбив мир, они неколебимо отстаивали его. Даже жестокосердые китайские правители не смогли наса­ дить в этой мирной стране свои бесчеловечные порядки. Подобным же образом проявляли себя сойоты и теперь, когда обезумевшие от крови и злодеяний рус­ ские принесли с собой заразу на их землю. Они упорно уклонялись от встреч с красногвардейцами и красными партизанами, отступая с семьями и скотом на юг, в отдаленные провинции Кемчик и Солджак». Вот что писал поляк в книге «И звери, и боги, и люди». — Мы в дикой и враждебной стране, — сказал кто-то из томичей. Но возвра­ щаться домой сейчас же не захотел. История швейцарца никого не заставила уехать из Тывы. Все ждали транспорт в Чадан. Транспорт организовывала коротко стрижен­ ная тывинка — работница республиканской администрации. Появились серые «уазики-буханки». Каждая машина максимально набивалась рюкзаками и людьми. — Всё, поехали, — скомандовала коротко стриженная тывинка. По дороге от Кызыла к Чадану растянулся пунктир «уазиков». С каждым новым километром дорога пылила сильнее и сильнее. Окна автомобилей были закрыты. В салонах — баня, но открыть окна даже чуть-чуть значило захлебнуться в сухом песчаном тумане. Невысокие горы подступали к дороге вплотную и подныривали под нее. Изредка проносились в стороне остатки колхозов. Деревни поражали чума­ зой бедностью. Появлялись надписи, утомлявшие непонятностью: русские буквы в них собирались в тывинские слова. На вершинах перевалов одно или несколько дере­ вьев обязательно были украшены матерчатыми ленточками — дары духам перева­ лов. Появлялись и исчезали немногочисленные стада коров, пасшиеся вблизи юрт. Иногда обочину вспарывали таблички с названиями кожуунов — так здесь именова­ лись районы. Мы обогнали автомобиль, на крыше которого восседали трое подрос­ тков. Несколько раз обгоняли грузовики, чьи открытые кузова колосились молоды­ ми и старыми тывинцами. Город Чадан: скромные и опрятные деревянные дома, приютившие семь тысяч жителей, все до одного тывинцы. В Томской области населенный пункт подобного масштаба назвали бы селом. Проехав через Чадан, «уазики» остановились на овальной поляне, окружен­ ной елями в два-три человеческих роста — фестивальная поляна. Под елями, пря­ чась от солнечных лучей, вырастали туристические палатки. Между городом и фестивальной поляной текла быстрая, обжигающая холодом река Чаданка. У мос- 78