Сибирские огни, № 8, 2010

«Алекс, они поставили новый потрясный экран, усовершенствовали Dolby Surround. Просто класс! Был такой драйв, что я сожрал целое ведро поп­ корна!» — о кино ни слова. Конечно, они не все такие. Но большинство. Гоша развелся с Наташей. Аме­ риканско-еврейская трагедия. Она действительно нашла богатого штатника и не устояла перед соблазном. Мне Гошу жалко. Ты бы его просто не узнал. Он съежился, стап молчаливым, им овладели комплексы. Он ее до сих пор любит и проклинает отъезд. Рога, которые она ставила ему в Риге, он списывает на ошибки молодости... Хозяин мною доволен. Говорит, что обязательно поможет в дальнейшем. Он итальянец. Крикливый, шебутной, но не обделенный духовностью. С ним можно поговорить о литературе. Он много расспрашивает о Союзе. Узнал, что я болею хоккеем, подарил два билета, сказал: это бонус за хорошуюработу. Не знаю, с кем пойти. СГошей — бессмысленно. Ему даже хоккей теперь не врадость. Знаю, что увидеть NHL это твоя мечта. Жаль, тебя нетрядом. Уменя бы не было сомнений по поводу того, кому отдать этот билет. О впечатлениях расскажу>. Жму лапу. Обнимаю. Алекс. Я начал свыкаться с мыслью, что никуда не уеду. В конце концов, это зависело не от меня. От Бога, от мифического спонсора, от звезд. А потом у меня уже были деньги для того, чтобы проспонсировать отъезд самому. В очередной раз подивился рижской микроскопичности. Встретил старого знакомого. Раньше видел его чуть ли не каждую неделю. Потом мы стали ходить параллельными улицами. При встрече обнялись. — Ты уже вернулся, Майкл? — Так я и не уезжал. — Да ладно! А мне сказали, что ты в Лос-Анджелесе, женился на красивой армянке, весь в бизнесе. — Это история про Ван Дамма. Тебя обманули. — А когда собираешься? —Никогда. Правда иногда односложна. Длинный правдивый ответ может быть только в кабинете следователя. В повседневной жизни истина не любит, когда ее растягивают. Она, в отличие от лжи, пунктуальна. Правда — свершившийся факт, ложь на факты опирается выборочно. Заниматься спиртом стало опасно. Стреляли с двух сторон. С одной — очередями стрекотала «братва», могли пальнуть из базуки. С другой — одиночными постреливали менты. В середине были спиртовики. Да и не только... Я знал одного хорошего кондитера. Царствие ему небесное. В его животе нашли пуль больше, чем было изюминок в кексах, которые выпекала его контора. Заказные убийства регистрировались чаще, чем автоугоны. В моду вошли тро­ тиловые фейерверки. Одного бизнесмена пытались убить четыре раза. В него стре­ ляли, его взрывали, пытались отравить и резали. Но он проявлял чудеса выдержки и жадности. За это ему дали кличку Робожлоб, по аналогии с Робокопом. В реанима­ ции его встречали как постоянного клиента. Удивительно, что не спрашивали, как в ресторане: «Ну, что будем сегодня делать? Сердечко, печень, желудочек?..» Ливер укладывали на место, зашивали. Живот напоминал лоскут для тренировки швей. Носилки провожали добрыми улыбками и аплодисментами. Медбратья устраивали тотализатор: выживет— не выживет... Пятое покушение стало роковым. После взрыва тело напоминало мозаику Puzzle. Решили не собирать и кремировали. О похоронах написали так, как не писали о погребениях генсеков. Некрологи были размером со средний рекламный блок. Город накрывали адреналиновые дожди. Мне это нрави­ лось. Я написал Сашке. Привет, Алекс! Похоже, я никуда не поеду. Иногда мне грустно. В детстве я мечтал попасть в Диснейленд, но катался на чешских каруселях в Луна-парке. В отрочестве хотел увидеть Голливуд, но попал на пятачок Рижской киносту­ МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ ВИРТУАЛЬНЫЙ ОРГАЗМ