Сибирские огни, № 8, 2010

мал, что пройдет десять лет, а эта картинка не изменится. Хотя почему десять? Такой она, судя по описаниям классиков, была и в начале века. На листок пролилась «Кока-Кола» вперемешку с пьяными слезами. Я заснул. Теперь мой храп никому на нервы не действовал... В Риге все спрашивали: «Ну как?..» Я отвечал, что, может, уеду, но нужно ду­ мать. Звучало нагло и лицемерно. В то время в Америке нуждался я. Причем очень сильно. О том, что Америка не нуждалась во мне, говорил статус эмигранта и безра­ ботного. Но я все равно говорил: «Может, уеду». Дома я написал Сашке. Привет, Алекс! «Беженцев» мы не получили. На собеседовании бабушка впала в детство и начала хвастаться успехами своего сына, то есть моего дяди Миши. Штатники его пост оценили. Папа сказал, что на все воля Божья, и он не зря видел во сне Колизей. Он трактует сны по-своему. Колизей разрушен. Наверное, должна была присниться Эйфелева башня. На следующий день он сказал, что даже рад. А сейчас вообще говорит, что это была идиотская затея, и жить нужно там, где родился. Он крепкий оптимист. Каждый день проезжает мимо зоны, в которой провел во­ семь лет. Иногда даже проходит. И проезжает, и проходит спокойно. Он ее рассматривает как закономерный этап своей жизни. Я бы объезжал стороной и обходил за десять километров. Викамаленькая и в статусах понимаетменьше, чем в куклах. Но до нее дошло, чтоДиснейленд накрылся. Она так и сказала: «Накрылся». Бабушка плачет и го­ ворит, что они сволочи. Плачет она всегда. Так что «сволочи» это всего лишь старческий импровиз. Папа в эти моменты на нее долго смотрит и что-то в себе давит. Расстроена только мама. Да и то, по-моему, из-за того, что не смогла воссоединиться с подругами. Я немного пыо и тоже где-торадуюсь, что неуехал. Увас там неразопьешь- ся. Видел Игоря Бугрова. Он с ухмылкой спросил про тебя: «Ну, как там этот вечный странник? Сколько метелок об асфальт стер?» Я ответил, что ты встре­ чаешься с дочкой богатого человека («миллионер» звучит выспренно и лживо), и у вас скоро бракосочетание. Он ушел так стремительно, что я не успел сказать ему «до свидания». На днерождения у Дианы все тебя вспоминали так, будто тыумер. Говорили только хорошее имного. Я напился и эти безобразия пресек. Проснулся почему-то рядом с Дианой. Никогда не думал, что она способна обратить на меня такое пристальное внимание. А Диана сказала, что видит во мне тонкую организацию души. Я взял и опорожнил при ней бокал водки. На нее это не подействовало. Сказала: «Глупенький», — и снова притянула к себе. У Семеновародилась многокилограммовая короткая дочка. В Ирину. Назва­ ли — Бернарда. Думали, судя по всему, не головой. Бернарда Семенова — звучит как Евдокия Стивенсон. Но здесь детей собачьими именами называть стало мод­ но. «Бернарда» подошло бы мастино неаполитано или сучке бордосского дога. Ну, вот такие дела. Обнимаю. Мишка. Интерес к моему отъезду постепенно начал сходить на «нет». Некоторые выра­ жали его достаточно своеобразно. Спрашивали: — Ты еще здесь? — как будто я обхамил весь город и должен непременно уехать, предварительно извинившись. На вечеринках ко мне относились как к полутени. Могли даже не предложить выпить. Чего добро переводить?.. Серьезные девушки не отказывались со-мной спать, но отказывались встречаться. Говорили: — Все равно уедешь... Несерьезные готовы были встречаться, но отказывали в близости. Говорили: — Вот поженимся, уедем в Штаты, а там ... МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ ВИРТУАЛЬНЫЙ ОРГАЗМ