Сибирские огни, № 8, 2010

МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ ЁЖ * ВИРТУАЛЬНЫЙ ОРГАЗМ — Ну сколько можно пошлить, Мишка? Я, правда, хочу есть, — канючила Анжела. — Значит, поедем есть. Я мысленно прикинул, где могут кормить в такую рань. Тем более в воскресе­ нье. Только в гостиницах. Но там шведский стол для постояльцев... Еще в эти часы завтракают в тюрьмах и больницах. Тьфу, тьфу, тьфу... Вспомнил про ресторанчик «Стабурагс». Настроение было не воскресным. Член гудел и делал зарядку, играя с кровопритоком. Хотелось спать. По дороге я чуть не врезался в ограждение. Анже­ лика сказала, что если я буду вести себя так всю неделю, она разочаруется в женихе. Она собирается ошиваться здесь целую НЕДЕЛЮ!.. «Стабурагс» был открыт. Заведение в стиле придорожной харчевни времен Лифляндского герцогства. Стены и полы — из дерева. Потолок — из соломы. На полках— дубовые венки и фотографии умирающих от воспаления альвиол хори­ стов. По залу ходили русские официанты в латышских национальных костюмах. Звучали языческие песнопения в режиме нон-стоп. Но кормили в «Стабурагсе» отменно. — А ничего местечко. В центре Праги есть похожий кабачок. Но он посолиднее. — Я и не сомневался. Удивительно, что не в центре Москвы. Поесть Анжелика была горазда. Заказала порцию свиных ребер. Набрата сала­ тов. На десерт попросила хлебный суп. Мне-то не жалко, но для завтрака более чем солидно. Но лучше пусть ест. Пусть много ест. Она ведь голодная. Компенсирует недополученные оргазмы свининой. — А почему у тебя нет собаки, Мишка? — Держать собаку в квартире — безнравственно и жестоко. Это же не безмоз­ глые хомяки и попугаи. У собак в квартирах суставы затекают, воздуха им свежего мало. А потом, я не люблю борщи и котлеты с шерстью. — А у меня есть собака. — Бультерьерчик, небось? — Нет. Мопсик. Мой лапушка Энтони. Ты не представляешь, какой он славный. И самый, самый модный во дворе. — В смысле — модный? Стрижка? — Не-е-е-т. Вот недавно моя подружка прислала ему из Италии комбинезончик от «Valentino» за триста долларов. А я прикупила ему бантик от «Laura Biaggiotti» за сто пятьдесят. Представляешь, желтый комбинезон, желтый бант в белый горошек и такая симпотная мордашка. Все оборачиваются, когда мы гулять выходим. Мой пуп- сичек скучает без мамочки Анжелы. Скулит мой пушистый Энтонюсенька! Я чуть не подавился отбивной и обжег язык: — Главное, чтобы не сдох... Значит, стильный мопс, да?.. Слушай... Голодные шахтеры сидят у Белого дома и молотят по асфальту касками. Им нечем кормить детей. О себе они уже давно забыли. Работяги на заводах месяцами не получают зарплату и объявляют голодовки. В школах не хватает учебников, а беспризорников стало больше, чем их было в послевоенные годы. На Дальнем Востоке люди топят в квартирах буржуйки. У банков — толпы кинутых вкладчиков... И знаешь, почему? Да потому что хек— по двести пятьдесят долларов за порцию; храм Христа Спасите­ ля — с сауной и баром; и уебищные карлики с приплюснутыми харями — в комби­ незонах от «Valentino»; потому что президент некогда великой державы жрет водку и ссытся в штаны; потому что патриарх всея Руси раздает ордена Андрея Первозван­ ного и Александра Невского братве и педерастам; потому что Москву превратили в гнусный отстойник, в крысиное логово; потому что пидоры напоказ выставляют свои мерзкие жопы на телеэкранах, а, как вы любите говорить, «знаковый режиссер» п-здит с экрана о возрождающейся России и монархии, снимая дешевый лубок! Вот, сука, твои комбинезоны от «Valentino» в подарок от подружки, которая сосет член престарелого Джузеппе! И бантики, которые давно пора менять на столыпинские галстуки! — Ты с ума сошел... На нас смотрят люди... Ты ненормальный... — Нет, это вы там посходили с ума. А люди — пусть смотрят! Главное, на себя, б-дь, смотреть! Или в тарелку...