Сибирские огни, № 8, 2010

МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ № ВИРТУАЛЬНЫИ ОРГАЗМ — А я у них партиями забирал. И всего-то за две байки о том, какие у них йогурты вкусные и питательные. Ну ты-то едешь? Тропикана Уайлд! Четырнадцать уайлдовых дней. Бухло, чемоданы халявной пайки, упругие сиськи и задницы танцов­ щиц и наших коллег из конкурирующих газет. — А экскурсии? — Да брось, Майкл! Мне на Крите попался такой нудный гид. Натурально: не критянин, а кретин! Я запил после второго похода. В общем, я еду! Вернее, иду! Едут паровозы, плывет дерьмо, а я иду в круиз. Иду и тебе советую. Кпевецкий исчез за дверьми редактората. Появился быстро. Я был уверен, что пошлют, а он улыбался. Стас снял объявление, снова двинул к главному. Вышел, довольно потирая руки, объявление прикрепил на прежнее место. К доске потянулись желающие отдохнуть. Ира сказала, что похоже на первоап­ рельский развод— влияние работы в отделе социума. Она даже своему пекинесу не верит, что он ей друг. Гасин кричал, что не зря всю жизнь болел за «Тре Крунур». Кто-то заметил, что девять портов за четырнадцать дней — чересчур много. Я пошел дописывать материал... Оставалось добить пару абзацев и найти вА.Е1. фотографию Рубенса Барикел- ло. Вместо Рубенса появился главный. По-доброму спросил: — Майкл, твоя работа с туром мечты пилигрима? Я утвердительно кивнул. — Зайди в кабинет. — Полосу сдавать надо. — Сдашь. Одну уже сдал. Я это про шведского туроператора. И вторую сдашь. Из-за жалюзи виднелась этикетка «Столичной». Динамики засахаривались па­ токой Сюткина. Главный налил. Рюмка была маленькой и подлой. Из таких быстрее набираешь кондицию. — Ну, давай, Майкл! За тур! Закусывать пришлось карамелью. — Нет, ну это просто, б-дь, просто не знаю, как и назвать это! Заходит Клевец- кий. Так, мол, и так, викинги зовут в круиз, и я пришел сдать деньги. Какой круиз — спрашиваю, какие, б-дь, викинги, какие деньги? Приносит объявление. Я ему воп­ рос: у тебя как вообще с географией, Стасик? Отвечает, что чуть ли не в олимпиаде участвовал, до сих пор глубину Марианской впадины помнит. Ну, б-дь, говорю, тогда сдавай деньги... За ним— этот, карликовый гений. Я байку Авика битый час правил, убить был готов. И он наличность протягивает. Мол, хотели с женой купить вытяжку и холодильник, но решили пополнить кругозор, мир посмотреть. Я его тоже про географию спрашиваю. А он говорит, мол, все в норме, мол, сориентируемся... За Ривкиным Илонка Споле прибежала. И давай трещать. Сто сорок баксов — не день­ ги, я за эти сто сорок баксов, может, жениха найду, для которого и сто сорок тысяч карманные расходы. Ну... а если не найду буратину, то здоровье точно подправлю... Ты не микрофонь, Майкл, я вторую налил. Вторая карамелька намертво прилипла к нёбу. Опрокинув, главный продолжил, указывая на стопку купюр: — Знаешь, сколько здесь? Здесь семьсот тридцать лат. Лат сдачи я Авику дол­ жен. Хотя нет... Авику я должен больше... То есть деньги сдали девять человек! Де­ вять! Говорил Викторыч долго. О том, что в журналистике много мужчин-фельдше- ров, слабоудовлетворенных женщин с желанием отомстить Вселенной и тех, кто просто хочет каждый день видеть в газете свою фамилию... На шестой рюмке мне расхотелось искать вА.Е.1. фото Рубенса Барикелло. В архиве есть портрет Фелиппе Массы. Пусть знатоки Формулы повозмущаются. Дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял улыбающийся директор нашего издательского дома Костров. Человек малообразованный, но хваткий. Жестами Спа- редини мы синхронно накрыли рюмки ладонями. Костров протянул свое коронное «ну», поздоровался.