Сибирские огни, № 8, 2010

— Не знаю, но... В общем, да. — Читай! Быстро пробежал глазами первые строки. Медленно поднявшись, побрел в сто­ рону озера. Наташа со смехом кричала, чтобы я сделал кораблик и отогнал его прочь. Она восклицала, что мы обязательно напьемся, чтобы забыть об этом хоть сегодня, что она догадывалась. Огонек зажигалки нежно коснулся края листка. Белый пепел растворился в отражении тяжелого неба. «.Милая Наташенька, когда ты будешь читать эти строки, скорее всего, я буду на Страшном суде, которого заслуживаю. Но поверь, что Иришка сама захотела этого, а я с собой поделать уже ничего не мог. Я думал, что самая страшная тай...» МЕЧТА ПИЛИГРИМА Арин подошел к Милькову и сказал, что на пересечении Казармас и Миера трамвай столкнулся с фурой. Живописал, как погибала юная латышская вагоново- жатая, два мальчика-близнеца с бабушкой и контролер. Милькову стало дурно. До прихода в журналистику он тренировал кисти рук троллейбусным рулем, диа­ метром с баскетбольную корзину. С обожанием относился ко всему, что передвига­ ется по рельсам и проводам. В один из поворотов Мильков троллейбус не вписал. Огромными бенгальскими огнями заискрились штанги. Кто-то не удержался за по­ ручень. Мильков на манер дуэлянта натянул промасленные и заплеванные краги. Под звуки автомобильных клаксонов походкой тореро направился чинить неисправ­ ность. .. Дальнейшее память в травмированных полушариях Милькова не сохранила. Пассажиры перекочевали в свидетели, троллейбус — в ремзону. Беспощадный ко­ лючий удар электричества убил в Милькове ударника трамвайно-троллейбусного парка. Человека убить не посмел. И через время в реанимации ожил немного стран­ новатый журналист, заполняющий рубрику «город». Статьи были об изношенных рельсах, новых компостерах и гибнущей городской канализации. — Арин!Коллега Арин!Скажите, а как, как попала фура на перекресток Казар­ мас иМиера?.. Какая нелепость! Черная метка судьбы... Именно черная метка судь­ бы! Там же элементарно нет места для маневра!.. Что с остальными? Где остальные несчастные пассажиры? — запивая таблетку, вопрошал Мильков. — В манде остальные несчастные пассажиры! В манде, коллега Мильков!.. А фура попала туда по воздуху. Вместе с танками и тяжелой артиллерией. Херня война, у фуры были маневры... Вадик, первое апреля, мудила! Накатишь с нами за День дурака?.. Милькову стало еще хуже. Он перекатил игрушечную модель троллейбуса по­ дальше от клавиатуры, потер желтые виски и сел дописывать материал «Рига — город пробок»... Дима Мовчан поведал Лене Тихоновой, что в Интернете появились ее интим­ ные фото, которые скинул на один из порно-сайтов бывший ухажер Толик. Лена стала пунцовой. Настойчиво требовала адрес портала. Значит, все же было... Дима сказал, что адрес портала — три дабл, первое апреля, точка лв. Потом кричал, что Тихонова похотливая сучка, отмывая от кофейной гущи папки с фотографиями и набросками... Эдику Гасину прислали электронную похоронку. Короткая, в хорошем тревож­ ном ритме: «Эдик крепись. В Ашдоде умерла бабушка. Похороны завтра. Ждем». Пока Эдик пытался дозвониться до Ашдода, пришло некрологическое опроверже­ ние: «Эдик не крепись. Бабушка передумала. Ест мацу и смотрит “Санта-Барбару”. С первым апреля!» Не угадали. Гасин поначалу возрадовался. Узнав о розыгрыше, сник. Бабушкажила лучше Эдика, но не делилась... На доске объявлений выцветали приглашения на мероприятия, которые игно­ рируют даже наивные обыватели и активные дураки. Конкурс детского рисунка «Лат­ вия — земля трудолюбивых людей», семинар «Русская журналистика в Германии» с ведущими Глинкманом и Меером, выставка молодых скульпторов из Норвегии.