Сибирские огни, № 8, 2010

редактором журнала «Сибирские огни» — можно сказать, родного печатного органа, где впервые увидели свет большинство его про­ изведений. Возглавлял он это издание более десятка лет — с 1964 по 1975 год. И не просто возглавлял. Без преувеличения, это был один из са­ мых ярких периодов в жизни флагмана лите­ ратурной периодики Сибири. Именно тогда здесь «становились на крыло» такие в буду­ щем знаменитые писатели, как Виктор Астафьев с повестью «Кража», Валентин Рас­ путин с повестью «Деньги для Марии», Ва­ силий Шукшин, опубликовавший в «Сибир­ ских огнях» три большие подборки расска­ зов и романы «Любавины» и «Я пришел дать вам волю (Степан Разин)». У Смердова в журнале выросла целая плеяда и других интересных и талантливых литераторов. Но далеко не всегда публикации их произведе­ ний проходили гладко. Времена, надо не за­ бывать, были идеологически суровые, цен­ зурные. Нередко, чтобы спасти талантливое произведение, требовалось проявлять нема­ лое искусство преодоления всяческих зап­ ретительных рифов и барьеров. Мягкий, де­ ликатный, интеллигентный Александр Ива­ нович умел быть и дипломатичным, и убе­ дительным, но и жестким до непреклоннос­ ти — тоже. В результате же, при нем на стра­ ницах журнала публиковалось действитель­ но все самое лучшее и талантливое, что рож­ дала тогда литературная Сибирь. Журнал пользовался огромным авторитетом как сре­ ди читателей, так и среди писателей, и был, несомненно, лучшим провинциальным пе­ риодическим литературно-художественным изданием, в котором за честь почитали «зас­ ветиться» и очень многие столичные авто­ ры. Не случайно «Сибирские огни» на ру­ беже 1970— 1980-х годов являлись таким же символом Новосибирска, как и его знаме­ нитые оперный театр или вокзал. А вот самАлександр Иванович был чужд показной величественности и значительнос­ ти, бьющей в глаза амбициозности. При своем сугубо пролетарском происхождении оставался он истинным интеллигентом. О его скромности говорить можно мно­ го, но я хочу рассказать об одном весьма крас­ норечивом, на мой взгляд, эпизоде. Помню, накануне его 70-летия мне, мо­ лодому в те поры критику, заказали в «Сибир­ ских огнях» статью о Смердове. Я с энтузиаз­ мом взялся, не пожалел красок, превосходных степеней и словесной позолоты. Когда статья была готова и даже набрана, в редакцию заг­ лянул ушедший к тому времени на пенсию Смердов. Он попросил фанки моей статьи и пропал на неделю. Сроки поджимали, я не­ рвничал. А когда Смердов, наконец, вернул статью, я не узнал ее: в ней не осталось живо­ го места—тут вычеркнуто, там что-то исправ­ лено, вписано... Александр Иванович факти­ чески переписал все заново. Я чуть не запла­ кал от такого, как мне казалось, варварства. Когда же, остыв, внимательно ознакомился с его правкой, устыдился. Смердов соскреб с моего опуса всю сусальную позолоту, велере­ чивость, беспощадно ликвидировал разные мои сопли-вопли и придыхания и оставил толькосуть— несколько суховатуюпосле столь кардинальной чистки, зато вполне соответ­ ствующую искомому предмету. В общем, пре­ подал мне Александр Иванович сразу несколь­ ко уроков: и редакторский, просто блестяще меня выправив, и авторский, наглядно пока­ зав, как я должен был написать, но, главное, — человеческий. Пожалуй, только после это­ го случая я стал по-настоящему осознавать, что показатель истинной величины художника — отнюдь не его амбициозность... 11 апреля 1986 года Александра Ивано­ вича Смердова — поэта, прозаика, публи­ циста, переводчика, журналиста, редактора, общественного деятеля — не стало. На фасаде дома по улице Крылова в Новосибирске, немного правее входа на стан­ цию метро «Красный проспект», висит ме­ мориальная доска. На мраморе скупая над­ пись: «Здесь жил поэт Александр Смердов». И больше ничего. Но ничего больше и не надо. Остальное — в подтексте этой насы­ щенной и славной судьбы, без которой лите­ ратурную и культурную жизнь Сибири уже трудно представить.