Сибирские огни, № 8, 2010

ВЛАДИМИР БЕРЯЗЕВ ЛЙ ИБО НАШЕ НЕБО НЕ МОГИЛА Откуда эта уверенность и знание своей правоты? Откуда сияние духа в лице юно­ ши на портрете в провинциальной картинной галерее? Так и нету внятного ответа, чтотакое стынь тоски вселенской. И откуда вдруг источник света в дальнем устье улицы губернской. Далее сознательно опускаю фактурно-содержательную часть, давшую повод для написания этого стихотворения под названием «Портрет», закапчивалстрофой: Мрак светлей— от вьюжного убранства, от фосфоресцирующих терний, от необозримого пространства сопредельных с нашею губерний. Здесь всё неслучайно, прежде всего, конечно, инструментовка, звук. И из него, как из кокона, возникает разворачивающийся льняной холст, высветленный, подсве­ ченный, переходящий из мрака в свет в то ли брачном, то ли погребальном убранстве, в иглах морозных фосфоресцирующих терний, отсылающих к терновому венцу, пере­ ходящий в бесконечную перспективу— и вот тут ключевое слово— ПРОСТРАНСТВА. Невообразимое пространство родины становится духовным полем, живой сутью по­ эзии. Без постижения этого пространства вряд ли возможно и в ретроспективе, и се­ годня говорить о русской поэзии, в лучшем случае она будет питерско-василеостровс- кой или арбатской, последнее может быть и мило, и на слуху, и способно разойтись на пословицы и цитаты, как грибоедовская пьеса, но, увы, дальше интеллигентского са­ лона не выйдет и к континентальному бытию народа будет иметь опосредованное от­ ношение. Понимание трагического союза с этим пространством, органического перете­ кания в него и преображения вне идеи прогресса и технократического насилия уди­ вительным образом созвучно не только клюевско-есенинскому образу России, ак­ туальность именно такого мировосприятия подтверждает ставший уже знаменитым труд Александра Желомского, его недавно вышедшая книга «Русский пейзажный вектор», с подзаголовком — очерки родиночувствия. Автор — геоморфолог, канди­ дат географических наук, великий знаток русских земель от Пушкиногорья до Кам­ чатки, которые он упорно не желает называть ландшафтом, он даже успел создать наверное единственный в своём роде музей пейзажного наследия. И вот тут, как в ершовской сказке, поэт с неизбежностью приходит к тому, что земля-пространство находится против неба. Чтобы стала голова умнее, а не просто черепушка с клеем, нужен Тот, Кому всего виднее, а не панКоперник с Галилеем. А ещё стило и лот в дорогу, чтоб вернуться с тучей тайн трофейных в одночасье к милому порогу из бессрочных странствий нелинейных. Ибо наше небо не могила с брошенною наугад бутылкой, а всё то— о чём ты говорила ночьюмне по молодости пылкой. Путешествие продолжается. Только теперь оно приобретает нелинейную перс­ пективу и для его продолжения необходимо использование языка, Слова, письмен­ ности, инструмента для постижения глубин небесных, т.е. способностей творческих, чем и является поэзия даже этимологически. И всё это с целыо постижения любви и бессмертного бытия души — тех великих тайн, о которых во всей полноте ведает лишь Тот, Кому всего виднее. Новосибирск, июнь 2010 г.