Сибирские огни, № 8, 2010

МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ № ВИРТУАЛЬНЫИ ОРГАЗМ — Да везучий ты. А если везет, то, как правило, во всем... Доброго сердца человеком оказалась Клавдия. Сначала костерила тебя на чем свет стоит. Потом рас­ чувствовалась и за тебя же просить начала. Значится так, Вадик. Продолжаешь рабо­ тать, но берешь на себя обязательства. Мэрия города начала кампанию по стимули­ рованию дворников. Понимаешь, о чем я? — Если честно, то не очень. Стимулирование дворников... Какая-то эротика с пролетарским подтекстом. Затушив сигарету энергичными движениями пальцев, Александр Сергеевич приподнял очки. В редакции этот жест относили к недружелюбным. — Ценю твой юмор, Вадик. А ты цени мое терпение. Цени и слушай. Каждую пятницу должна появляться небольшая заметка с фотографией. В заметке — исто­ рия дворника и его фотография. Дворники, Вадим, должны быть живыми, а не мер­ твыми. Желательно, с солидным стажем работы. — Александр Сергеич, так одни таджики тротуары метут. Тетя Клава— редкое исключение. Легче негра в рядах «Ку-Клукс-Клана» отыскать, чем у нас в городе местного дворника со стажем. — Ты мне эти расистские сравнения брось! — взвился главный. — Пьяница, так еще и расист? — Какой же я расист, если за сборную Франции по футболу болею? — А что в сборной Франции по футболу? Я же от спорта далек. Что там, арабы одни? — Если бы... Два белых, а остальные — из черного колониального наследия. — Ну хоть играют. Не ленятся. И ты не ленись, Вадим. А лучше— не ленись и не пей. Первая заметка должна появиться на моем столе уже завтра. И еще раз повто­ ряю: дворники должны быть реальными, реальными и живыми. Среди читателей будет проходить голосование. Лучший клинер выиграет путевку в Турцию. Второе место — телевизор. Третье — стиральная машина. — А дворников теперь клинерами называют? — Ну, это я так, дань моде... Кабинет Вадим покинул в унынии. У ксерокса пил чай редакционный гонец Игорь Зобов. Быстрее Игоря заводкой никто из журналистов не бегал. Но его жела­ ние услужить главному многим было не по нраву. Случалось, Игоря били. — Вздрючили, Вадь? — с улыбкой спросил Зобов. Вадим сдержался. Подавил в себе желание послать. — Дрючат, Игореха, всех. — И не говори, Вадик. Что всех, то точно, — философски заметил Зобов. — Ну, вот Аленку твою. Ее ведь тоже дрючат. А она молодец — держится. И сама молчит, и у других не спрашивает. Про Аленку Вадик сказал наугад. В тот самый момент, когда Зобов делал глоток. И он подавился. Лицо стало пунцовым, глаза увеличились. Половина кружки вып­ леснулась на ковролин. В душе Вадика лениво пробудилась жалость. Его ладонь не­ сколько раз опустилась на хребет кашляющего товарища. Опустив голову на столеш­ ницу, безудержно хохотала Ирина. — Вадик, ты мерзкий тип! — выпалил Зобов. — Если я узнаю, что ты дрючил... то есть спал с Аленой — ни тебе, ни ей не жить. — Верю. Только мышцу перед смертоубийством подкачай. И подрасти санти­ метров на десять. Зобов промолчал. Резко повернувшись, быстро зашагал по коридору. — Вадик... Вадик, я так давно не смеялась, — миниатюрным платочком Ирина утирала слезы. — Он же ее ко всем ревнует. Даже к Прокопьеву. — А что с Прокопьевым? — Генитальный цейтнот. Половой орган завис. Машка от него ушла. А ты бы заезжал почаще. Здесь столько новостей — закачаешься. Ведение рубрики, посвященной дворникам, Вадима расстроило. Выход он при­ думал. Нужно писать в загон. За неделю можно сделать заметок десять. Если про­ явить рвение — пятнадцать. И на четыре месяца забыть о людях с метлой. Работать над статьями, интервью, рекламными байками.