Сибирские огни, № 8, 2010

ЕГОР КОВАЛЕВСКИМ ЩШц СИБИРЬ. ДУМЫ Гряды невзгодных, черных туч. И вновь сиял мой дух оживший, Сиял тобой, в тебе сиял — Как в солнечном луче кристалл, Как в том кристалле луч сиял! На пространстве необозримом, между Обью и Иртышем, от Колывани до Тары, Ишима и моря Ледовитого, лежит одна равнина— степь Барабинская: совершенно безлюдная, везде покрытая болотами и тундрами, почти необитаемая. К морю она усеяна мамонтовыми костями и представляет обширное кладбище, на коем изредка, как тени, исшедшие из могил, мелькают изгнанники, заклейменные преступлением. Летом она покрывается непроницаемым туманом, но горе страннику, который ос­ тановится полюбоваться волшебной его игрою, не предохранив своего лица: милли­ оны насекомых, ползающих и летающих, покрывают его! .. ДУМ А У БАРАБИНСКАЯ СТЕПЬ Веками убеленный старец, Туман расстлал обычну сень. Его не сгонит ночи тень, И луч дневной ему покорен. Здесь будто зачаровано: То мрак, то свет мне плещет в очи. Иду— златой сугроб валит Пред мной. Гляжу — лишь сумрак ночи! Вот Пери, радугой обвившись, Как будто лентой золотой, Плывет в густых волнах тумана, Тускнет, кроется под мглой. Вот дымчатый завес струится, Ужразглядел я — будто грудь Лилейная колеблется под ним. Но миг — ночь воцарится! Нет, то не ночь, но дивный мрак Грядою толстою кружится. Глядишь — и в брызгах разлетится, В тумане чудо пред тобой. Там исполин ужасный — он Главой косматой помавает... Ступил— пространства нет! Шагает... Вот ждешь... И смеркнулось в глазах. Где я? Как тяжко мне, как душно. Дыханье замерло в груди.