Сибирские огни, № 8, 2010

— Не беспокойтесь, Клавдия Семеновна. Сейчас вот договорю с этим негодяем, а потом будем решать, что делать. Главный вновь переключился на разговор с Вадимом. — Вадик, в моем кабинете сидит Клавдия Семеновна Феофанова. Ни в чем не повинная женщина, которую ты, можно сказать, виртуально уложил в могилу. — Значит, долго жить будет. Примета такая, — со страху вставил Вадик. — Довести, б-дь, хочешь? — Александр Сергеевич саданул кулаком по сто­ лешнице. Клавдия выронила карандаш. Схватившись за голову, произнесла: — И он еще пререкается... Он еще правоту свою качает. — Он уже допререкался, — успокоил посетительницу главный. — Значит так, Вадим. Опровержение мы за тебя уже написали. С извинениями и благодарностью товарищу Феофановой за понимание. С ее фотографией, на которой она не умирает на скамейке, а улыбается с номером нашей газеты в руках... — Хороший, кстати, маркетинговый ход. Тираж подрастет. — Вадим, если ты сейчас же не заткнешься, решение о твоей судьбе приму я. Вернее, я его уже принял. Но... Есть одно «но». Учитывая образ жизни, который ты изволишь вести, будущее твое тайной для меня не является. В худшем случае — помойка; в лучшем — проживание на правах второго привидения вместе с дедком, про которого ты хотел делать материал. Но в принципе исходы равнозначны. И все же... И все же постараюсь дать тебе шанс. Так вот, Вадим. Если сейчас Клавдия Семеновна сжалится над тобой и не будет требовать увольнения, ты в редакции останешься. — А вы спросите, Александр Сергеевич. Может, сжалилась уже. А то я вол­ нуюсь. Трубка затихла. Вадик посмотрел в окно. Порывы ветра качали старенькую ржавую карусель. Неподалеку чернел железный каркас будки. Раньше в ней торго­ вали сахарной ватой. Вадик даже почувствовал этот запах детства. Если закрыть глаза, можно на мгновенье перенестись в то далекое время. Мир затихнет, промелькнут цветные картинки, зазвучат обрывки мелодий. А потом станет больно. Распахнув ставни, Вадим посмотрел вниз. Поблескивающие от дождя бруски скамейки. Выц­ ветший газон, усеянный истлевшими листьями. Он вспомнил Андрея. Попытался представить его последний шаг. Шаг или прыжок? А может, и поступок. Уже после смерти Андрея называли слабым человеком, рехнувшимся. Кто-то вообще записал в предатели. А он просто не мог смириться. С тем, что мучает не только себя, но и близких, родных ему людей. Вадик почувствовал дрожь в руках. Резко захлопнул окно. Опустившись на пол, прижал к лицу холодные ладони... Три дня Вадим литрами пил минеральную воду. На звонки отвечал выборочно. Перед выходом из дому подолгу смотрел в окно, понимал, что встреча с тетей Кла­ вой могла стать фатальной. За эти дни Вадик созвонился с пятью издательскими конторами. Вдвух о нем были наслышаны. Три оставшихся офиса назначили встре­ чу. О шансе от Сергеича Вадик и думать забыл. Но вечером среды телефон взыграл «Валькирией». Большой палец заметался между кнопками с зеленой и красной труб­ ками. Вадим пожалел, что на панели телефона нет желтой клавиши... — Слушаю, Александр Сергеич, — Вадим постарался казаться бодрым. — Чтобы завтра в одиннадцать был в редакции. Ровно в одиннадцать. Все... Значит, пожалела Клавдия Семеновна, дала еще одну попытку. В редакции Вадима встретили аплодисментами и улюлюканьем. Словно гим­ наст, закончивший выступления, он поднял руки. По-озорному улыбаясь, покло­ нился. Расцеловав секретаря Ирину, осенил себя крестом и шагнул в кабинет глав­ ного. Взгляд Александра Сергеича легкости в общении не сулил. Указав ладонью на стул, Стельнов закурил. Специально выдержал небольшую паузу. — Вадик, а ты на ипподроме не играешь? Ну, или в казино, допустим? — Нет, Александр Сергеич. Бог миловал. Алкоголь, бега и рулетка— увлечения столь же несовместимые, как марихуана и секс. А почему спрашиваете? МИХАИЛ ШАХНАЗАРОВ ВИРТУАЛЬНЫЙ ОРГАЗМ