Сибирские огни, № 5, 2010

АНАТОЛИИ ВЫБОРНОВ ЗАМОРЫШ Мы жили с ним в одном доме. Как-то раз я сидел на скамейке возле своего подъезда и ждал маму, поскольку забыл ключ от квартиры. Мишка подошел ко мне, и мы разговорились. Вскоре пришла мама. Я встал и направился к подъезду. —А почему ты не приглашаешь к нам своего друга? — спросила она и жестом показала ему, чтобы он следовал за нами. Мы поднялись в квартиру и, пока разогревался ужин, мы с Мишкой сели смот­ реть фильм по телевизору. — Мальчики, ужин готов, — раздался из кухни голос мамы. Я пошел в ванну мыть руки, а он быстро направился прямо на кухню. — А кто будет мыть руки? — строго глядя на Мишку, спросила мама. Тот; шмыгнув носом, пошел выполнять процедуру, которая, по всей видимости, была для него непривычной и даже неприятной. Сели за стол. Мы с мамой не успели и глазом моргнуть, как две котлеты и макароны исчезли из его тарелки. А дальше произошло то, что мама запомнила на всю жизнь. Мишка начал вылизывать тарелку. Даже изголодавшийся пес не вылизывает миску так быс­ тро итак тщательно, как делал это он. — Миша, давай положу еще, — было видно, что слова маме давались с трудом. Она не могла прийти в себя. — Ага, положьте, если есть, еще, — Мишка, шмыгнув носом, как обычно, вы­ тер рукавом сопли. — И если не жалко. Мама положила три котлеты и полную тарелку макарон. Пока она накладывала, Мишка ребром ладони собирал со стола хлебные крошки. Вторую порцию он ел уже не так быстро. Было видно, что решил растянуть удовольствие. Отвернувшись к окну, мама фартуком вытирала лицо. Она старалась, чтобы никто не заметил ее слезы. Потом мы пили чай. Мишка и на сей раз удивил тем, что бросил в стакан аж десять кусков сахара. А чай пил вместе с черным хлебом. — Так сытней, — объяснил он, заметив недоумение на моем лице. Ужин закончился, и я пошел погулять с ним во дворе. — Классно ты живешь, — с завистью сказал он, — богато. Я тоже так буду жить, когда стану взрослым. А пойдем на чердак? — Зачем? По-моему, и здесь неплохо, — я недоуменно пожал плечами. Мишка объяснил, что там спокойно можно покурить и там у него есть свой уголок, который он посещает каждый вечер, чтобы не сидеть дома. В его уголке располагались две табуретки, ящик ижурнальный столик. На полу лежал ковер с изображением русалок, которые в то время продавались на колхозных рынках. Я чуть не рассмеялся, увидев сие произведение мещанского искусства. Но хозяин чердачных апартаментов этого не заметил. — Ну, как тебе, нравится? — тоном гостеприимного хозяина спросил он. Я согласился, что классно. Мишка достал из ящика пачку «Примы». — На, закуривай. Сознаться в том, что не куришь, было бы равносильно признанию в том, что ты до сих пор еще не щупал ни одной девчонки. Мы закурили. — А знаешь, какая у меня главная мечта? — Какая? — с неподдельным интересом, откашлявшись, спросил я. Мишка мастерски пустил вверх пару колец дыма. — Вообще-то разбогатеть, когда стану взрослым. А пока я ужасно хочу прока­ титься в купе на поезде. — Чтобы стать богатым, нужно учиться на пятерки. А тебя не сегодня-завтра из школы выпрут, — усмехнулся я. — Дурак ты, и уши у тебя холодные, — мне показалось, что он обиделся.