Сибирские огни, № 5, 2010

ВИКТОР ГОРОБЕЦ ЭКСТРИМ ПОДНЕВОЛЬНЫЙ тый берег. Снизошедшее умиротворение не могла нарушить даже гусиная болтов­ ня бывшей супруги. — Нам всем очень нравится, жуть как нервы на пределе. Ощущения — не пере­ дать! Прелесть как страшно. Эта волнующая глубина... Вотувидишь. Не переставая тарахтеть, Ира облачила Сергея, проверила надежность и толкну­ ла за борт: — Сам попробуй. Дышать было неудобно, звуки отсутствовали, маска сузила обзор, вода, обвола­ кивая, пеленала и мешала двигаться, сдавливала виски, искажала вид и уродовала даль... На судно решил не возвращаться, дал знак, после чего взял к берегу. На баркасе поняли маневр и завели мотор. Причала достигли одновременно. Сверкая голыми ногами, первой к нему скатилась Ирочка. Обветренное, шелушащееся лицо горело детским восторгом и неутолимой жаждой. — Ну, как тебе? Скажи: реалити?.. Баллоны с плеч, ласты с ног, маску на камни. — Нас с Олегом это так заводит! А вечером сегодня, ты не представляешь... Шаг обратно к морю, плавки вниз, и— струей. Отдохнул. Отвел душу. Сполна. СЧАСТЬЕ Гадалка сказала, что он будет счастлив. Дословно: «купаться в счастье», «счас­ тья не миновать» и «долго жить в счастье и роскоши». Ворожба обошлась в рубль, а стоила того меньше. К тридцати пяти он был обманут и обманывал. Бывало, слышал «нет», чаще говорил сам. В счастье верил не больше, чем в сон. Жизнь удалась и не удалась. Школа, армия, институт... Выбил зарплату и квартиру, в собственном имени ничего лирического не видел, любви не встречал, а дети, если и были, неизвестно где. Жил, словно ехал в общем вагоне: кругом люди, ближних знаешь, все слышно, все на виду, и — не стыдно. На вопрос о счастье улыбался, неизменно отвечая: «вполне» — и мистификатором себя чувствовал не более обычного. Случилось, что летом остался без отпуска. — Кирилл... надо. Начальник выдавил пару мятых фраз, пожаловался, посулил и отправил обли­ ваться потом. Високосный год! За июль трижды мотался по стране, дергаясь в кана­ лах магистралей, маршрутах городов и прокуренных коридорах. В этот раз вместо него должен был ехать Прощарук — бывший геофизик, чело­ век многосторонний и всяческих увлечений. Местная электростанция — его почти родина: знакомые просторы, масса друзей, былые увлечения. Прощелыга обрадо­ вался, перед обедом решил «выпить сто грамм по поводу», ушел и — не вернулся. К вечеру позвонили из участка: взял на себя повышенные обязательства, с несом­ ненным умением осилил встречный план, затем пошел на рекорд и блестяще с ним справился... Ввиду его невозвращения проверять зольность углей поехал он.С рабо­ ты ушел раньше, ночью сел на поезд, дальше — автобусом... Приехал утром, устроился в гостиницу, сразу сходил на место и все сделал. Пробы, паковка образцов, документы, маршрутный лист... Никаких впечатлений. А солнце жгло, и лето парило на лень. Он помнил расписание и выкроил остаток дня на отдых. Переоделся, извел остатки дезодоранта, сложился на завтрашнюю авто­ бусную рань и спустился перекусить. Перекусывать оказалось нечем: меню не соот­ ветствовало, из персонала наблюдалась уборщица, а выставленное в витрине не впе­ чатлило. Вопрос о естественных потребностях натолкнулся на хамство. Провинция... Поел в кафе напротив. Закурил, выпил капучино, улыбнулся симпатичной офи­ циантке. Не лучшие ноги во Вселенной, и кругозор не шире танковой щели, так ведь