Сибирские огни, № 5, 2010

ВИКТОР ГОРОБЕЦ ЭКСТРИМ ПОДНЕВОЛЬНЫЙ Шатается история, Грядущее — сокрыто... От Бреста до Монголии Опять звенят копыта. — Экспегтиза — тгахомудия и шигокое поле твогчества. Можно мне объяс­ нить? Пгедставьте спальню. Вечег, состоявшийся интим, взаимные комплименты, и тут из шкафа — ггуппа товагищей! Деловых, увегенных в себе и, конечно, в лучших пгезегвативах. С кгиком: «конгольный заеб!» они быстго и умело имеют вашу супгу- гу, кто — куда, затем обнадеживающе хлопают вас по плечу: «ничё мужик», «все путем», «так дегжать!» — показывают большой палец и сваливают, аккугатно опге- делив пгезегвативы «куда надо». А жена невинно сообщает, что: «да, все ногмально, он— таки молодец, а она — пгосто хотела почувствовать газницу». — Папа говорил, экипаж расформировали после случая с Владимиром Семе­ новичем... Похищение с Москвы-реки. Они его споили от набережной и до Магада­ на: ящик водки на пятерых. Туда-назад им сам Высоцкий музицировал... — Пристыдили у нас драматурга. Герой им нерешителен, действие растянуто, судьба героини не ясна, а второстепенные персонажи — бледные. Люди, дескать, не поймут. К новому сезону автор сделал вывод и в театре более не появлялся: с прилав­ ков разметали каждый его новый авантюрный боевик — очень близкий подавляю­ щему большинству, где герои насилуют министров, героини убивают королей, похо­ дя шпигуют рельефных монстров из спецназа, грабят олигархов, косят мафию, спа­ сают Ватикан и катаются на скутерах. Все нафаршировано, все перемешано и сдоб­ рено. Динамично, сжато, современно — сто страниц с картинками. Финалы неиз­ менны: он гибнет, она становится президентом. И наоборот... Иногда лучше наблюдать, чем участвовать... После «третьего прилива» ему какое-то время удавалось барахтаться в русле беседы, улавливать лекцию на тему «Вальтер Скот — английский жид» и отрицать рекламу Судака. Затем немного озираться из колеи: — Таки что, поезда по асфальту не ходят? — Это был трамвай. — Если бы я кололся — возможно, но я видел поезд! А потом все поглотила тьма... В себя пришел утром. Без обуви, без денег, без часов, без документов, истерхан- ный, с жуткой головной болью и ноющей от деревянной скамьи спиной — в незна­ комом парке. В кармане пиджака нашлась пустая бутылка с выгравированными главами: «десять часов — выпито изумительно», «одиннадцать— выпито отлично», «полдень — выпито удачно», «час дня — двое пяных». Без мягкого знака... Спина ныла нешуточно, чего раньше не случалось. И хотелось блевать, с чем сталкиваться приходилось. Никогда не думал, что в спине полно костей. А еще— что подобное похмелье когда-нибудь произойдет и с ним. А еще— что делала в станци­ онном буфете финская водка?.. Однако пора было что-то думать и предпринимать. Вдетстве он никуда не спе­ шил, в молодости — успевал, в зрелости — так даже и в последний вагон, на ходу. Догонит ли этот поезд? В шаге от парка, на стихийном мини-рынке, у подозритель­ ного прыща он решительно сменял новый пиджак на туфли идвести граммов ханжи. Тут же объявился цыганенок: —Делись! Моя территория. Наглость — второе счастье, но сейчас было не до юмора, и Сергей погрозил кулаком. — Налей, — не отставал попрошайка. — А я станцую. —Уцди! ' — На пузе станцую!