Сибирские огни, № 5, 2010

АЛЕКСЕЙ ИВАНТЕР ГОРИТ-ГОРИТ-НЕ-ОБГОРАЕТ костер полуночный курит, всё баба каменная помнит, но ничего не говорит. Я лучшей участи не знаю, чем у камней сторожевых, как дудка сиплая степная напеть о мёртвых и живых. И глядя в зареве былинном, как жгущий варится кандым, в рассказе маревом и длинном мешать грядущее с былым. Душа дорогу выбирает, назад вернуться не спешит, себя голубку забывает и глупо заново грешит. И я дорогу выбираю, на крайней пристани стою, себя караю и теряю, и Богу противостою. * * * К бузинной тростине приладь мундштучок, К свирели таёжной. Раз полон кумышки тугой бурдючок, Уснуть невозможно. И выдох пустив через длинный курай Из лёгких табачных, Мотивчик старинный давай наиграй Под небом бивачным. Зовущий за горы, из тёплых укреп В котомку с веками, Где древних акынов ломается хлеб Потомков руками, Где связь родовая не с графом Толстым, Не с Мойше Даяном, А с этим акыном поющим простым — Усталым и пьяным. Он скверно поёт и, наверное, спит — Не мает значенья. Он кровь голубая полынной степи, Ночного кочевья. Он память травы и лесов голоса, Олень под вогулом, И там, где ступали его торбаса, Всё полнится гулом. А я подголосок, круги на реке, Худая мережа — Пою на невнятном чужом языке Идудкою брежу.