Сибирские огни, № 5, 2010

«Как жить честному человеку? Я никому не хочу служить. Я сам но себе». — Считает, беда началась с земли. Проклятой земли, которой дали им на 6 едоков по 2 десятины в 21 г. Отец отдался [работе] и стал кулаком. — Немцы дали повязку, бельгийскую винтовку. Что делать? Сначала — стре­ лять евреев. Он бросил винтовку в пруд, повязку повесил на забор и ушел в поле. Но неделю походит с повязкой. Ночью полицаи подстрелили, и он полз. Серафимка бежала, услышала. Пошла с немцем, притянули. Качан — полицай, которого кто-то подстрелил. Он антисемит и сволочь. <...> Аппелирует к немцу. Без немца — иной, разный. В землянке. Допрос Качана. Путаный человек. Ходить не может, но рана не очень — в зад: скрутило ногу. Качан рассказывает о своем полицействе. Был в полиции, ага! Арестовыва­ ли коммунистов, своих. Нехорошо. Сгоняли евреев. Ну и что? А чего они... <... > Пока больные и слабые, как дети: послушные. А затем стычки: Командир — Демидович Нохем — немец Все против Качана. <...> [13. Серафимка] <... > Споры в блиндаже: отступление [—] в этом стратегия. Сталин хочет заманить, чтобы затем уничтожить (Демидович? Хлебников?). — Хлебников (Демидович) организовывает охрану: караулить. Днем садят Серафимку. Однажды здесь появляются полицаи. Сидят. Спасает С[ерафимка]. Как? — Может, каку Вайды? Нохем исчезает. <... > Демидович начал выздоравливать. (Капитану хуже). И начал думать: как бы застрелить немца, чтобумер капитан, о Серафимке... — Серафимка принесла хлеб. Радость. <...> Начинают есть. <...> А тут полиция... Полицаи ходят по траншее. <...> Мародеры. В блиндаже все замерли. <...> Посылают Серафимку. Наблюдают двое из траншеи. Демидович и немец вылезли в траншею. Наблюдают. Немец говорит: надо пук-пук! Д[емидович] — нет! <...> Пилипенки пришли к ней. Полицаи встретили ее на тропке. <...> Где Качан? Веди. <...> И она повела их в лес. Когда лес закончился, остановились. Там ее изнасиловали... <...> Их было трое, Пилипенок, один в шинели и один молодой бугай. Они изнасиловали С[ерафимку]. <...> Как над ней издевались в колхозе — как над сестрой врага народа. Серафимкарадовалась: вот гдемир!Живут в мире, как славно. Но нет. <...> Они ее убили .<...> А в блиндаже о ней рассуждают каждый со своей колокольни. Капитан, Демидович, полицай [Качан], немец. <...> Еды нет, воды тоже. <...> В блиндаже голод. Кто такой Качан? Разговор: Хлебников, Демидович, не­ мец. Хлеб съели. К[апита]н осунулся. Серафимка не идет. Немец идет копать бульбу. Ночью варят. <...> В одном из набросков финала повести Серафимку после изнасилования убивают поли- цаи: «Ее финал (?) — смерть от рук Пилипёнков-полицаев».