Сибирские огни, № 5, 2010

ВАСИЛЬ БЫКОВ ШШ БЛИНДАЖ часов или больше все ж смолола корытце зерна, и никто ей не помешал. Ночь лежала глухая и темная, шумел ветер в обожженных ветвях садов, и к этому шуму ветра глухим рокотом примешивался звук ее жерновов. На ощупь в темноте она старатель­ но выгребла тепловатую еще муку и через огород побежала домой учинять хлеб. Теперь она не боялась, ее мужчины избавятся от голода. В первую очередь она сварит затирку. 10.Хлебников Утром, как только рассвело, невдалеке в траншее послышалось тихое шурша- нье, которое ненадолго унялось, иДемидович встревожено раскрыл глаза: кто, Сера­ фима или, может, полицаи?.. Но нет, пришла Серафимка. Как-то оживленно, будто даже весело, поздоровалась, влезая в блиндаж. Перед собой она несла, видно было, завернутый в тряпку чугун, должно быть, с едой, поставила наземь возле входа. И сама осталась стоять на коленях. — Вот, затирки вам сварила. Вчера муки намолола, так это... затирки. Правда, хлеба еще нет, но замесила хлеб, завтра спеку. В углу сразу подхватился капитан, сел, заговорил бодро, с какой-то затаенной радостью: — Молодец! Ай да молодец, Серафимка! Затирка это что, каша? — He-а, затирка это... ну... затирка. Сейчас попробуете. — Ну что ж, ну что ж ... Поедим. А то, признаться... Проголодались. Демидович тоже попробовал приподняться, чтобы хоть сесть, что ли. Чувство­ вал он себя по-прежнему плохо, может, даже хуже, чем вчера. Ночью у него был жар, била лихорадка, а под утро тело облилось студеным потом, и он, трудно дыша, пластом лежал на плаще. Рядом живо и молча встрепенулся немец, сел, протирая заспанные глаза. В блин­ даж из траншеи из-за спины Серафимки сочился скудный свет облачного утра. — Беда вот, ложка одна! — посетовала Серафимка. — Может, у вас ести-ка? — Чего нет, того нет, — сказал капитан. Демидович, лежа, тоже покрутил головой. Тогда немец, похоже, поняв их зат­ руднение, ловко шаркнул в боковой карман и вытянул оттуда белую ложку, шарнир­ но соединенную с такой же белой вилкой. — Биттэ. Он протянул ее Демидовичу, но тот отрицательно крутнул головой — пускай ест сам. Немец не настаивал, придвинулся ближе к чугунку, но не зачерпывал загус­ тевшую сверху затирку, выжидал. Серафимка захлопотала возле капитана: — Как же нам?.. Или возьмете сами? — А ну, а ну... — сказал капитан, одной рукой взяв вложенную в нее деревян­ ную ложку, а другой — слепо ощупывая края чугунка, что стоял у ног. Удобней устроившись рядом, он неуклюже влез ложкой в чугун и, вынимая, пролил затирку из ложки на сапог. — Ай-яй! — сказала Серафимка. Немец тоже что-то пробормотал, и Серафимка деликатно взяла из руки бедняги свою ложку, зачерпнула из чугунка и осторожно донесла ее до разинутого из-под бинтов рта. — Воттак! Ай-яй! Будто малого... — А ничего, пойдет! Давай еще, — затребовал капитан. Серафимкадала снова. Иочень осторожно, чтобы не капать на грязные Капитано­ вы сапоги, взялась и дальше кормить его со своей деревянной ложки. Неторопливо, будто даже стесняясь, с другой стороны в чугун просунул коротенькуюложку Хольц. — Ага, берите, берите! — радушно поддержала его Серафимка, и немец стал черпать живее. Демидович проглотил слюнки и закрыл глаза, чтобы не смотреть на это безоб­ разие. Хорошо капитану, который не видел, что происходило рядом. Не видел, ко