Сибирские огни, № 5, 2010

Он первым неукоснительно подчиняет­ ся тому ратному закону, соблюдения кото­ рого требует от своих подчиненных. И имен­ но в действии личного примера секрет мо­ билизующей силы его приказов, бесконеч­ ного доверия к нему солдат. Но наиважней­ шее его качество, без которого для Г. Суво­ рова нет командира, — это обаяние чело­ вечности, бесценное умение бережно рас­ порядиться вверенными ему судьбами. И в самом огненном шквале, в самом напряжен­ ном единоборстве со смертью русский офи­ цер прежде всего озабочен тем, «чтоб без потерь» добыть победу над врагом: Он потому нам дорог, что он может Ведя на смерть, от смерти увести. («Есть в русском офицере обаянье») «Каждую строчку этого удивительного стихотворения, — пишет П. Ойфа, с которым поэт сотрудничал в дивизионной газете “За Родину”, — с абсолютным правом я отношу к самому Георгию Суворову — командиру взвода противотанковых ружей ».12 * * * Среди стихов поэта обращает на себя внимание обилие посвящений и дружес­ ких посланий своим товарищам по ору­ жию. Этот жанр широко представлен в по­ эзии Великой Отечественной войны. Вспомним хотя бы симоновское «Ты по­ мнишь, Алеша, дороги Смоленщины», об­ ращенное к А. Суркову, — потрясающий по силе исповедальности и глубине граж­ данского и национального чувства лири­ ческий документ тех лет. В творчестве Г. Суворова в силу особенностей его психо­ логического склада и жизненного опыта стихотворения-посвящения наиболее орга­ ничны. «Почти каждое стихотворение, — пишет М. Дудин, — Георгий от щедрой души посвящал кому-нибудь из товарищей. А в товарищах у него была в полном смыс­ ле слова вся дивизия ».13 Суворовские посвящения — либо ка­ кой-то эпизод фронтовой жизни, связанный с лицом, которому оно адресовано, либо штрихи психологического портрета однопол­ чанина, либо рассказ о самоотверженности, 12 Ойфа П. Поэт и офицер. В кн.: Звезда, сго­ ревшая в ночи, с. 123. 13 Дудин М. Слово солдата. — В кн.: Звезда, сгоревшая в ночи, с. 148. проявленной им в бою. Но всегда это еще одна страничка летописи боевой славы, свидетель­ ство очевидца. В одном из писем к А.И. Смердову Г. Суворов пишет: «Только что вышли из боя. Частичку о нашем бое ты прочтешь в ’’Прав­ де” за 10.8.43 г. Там есть “Гвардейская стой­ кость” — гарнизон Кузнецова. Всех этих лю­ дей я знаю как своих друзей и сейчас пишу о них поэму. Ведь я прошел это пекло, и стих продлится — Нет, не по краткому рассказу, Не в дымке ало-голубой — Он встал передо мною сразу, Кровопролитный этот бой... Так начинается моя новая поэма “Че­ тыре дня”. Прямо в бою, что называется “с ходу”, написал до десятка стихов, посвящен­ ных героям наших битв ».14 Слово «братья» в разных сочетаниях — самое употребительное обращение поэта к однополчанам, ибо оно наиболее точно оп­ ределяет смысл и дух отношений между людьми, объединенными великой целью — смести с лица земли фашистскую чуму. В суворовских стихах то и дело встречаются излюбленные определения: «братцы», «со­ брат», «дружок», «друга светлое лицо», «братишка», «товарищ мой», «как братья»; прямые признания и слова благодарности: «люблю тебя, мой друг», «спасибо, мой окопный брат»; воспоминания о погибшем: «В нем друга видел каждый» и т. п. Не просто фронтовое братство, но го­ раздо более масштабное чувство семьи еди­ ной связывает героев стихов Г. Суворова (по­ эма «Золото» и др.). Этот мотив всенарод­ ного единства усиливается благодаря исполь­ зованию поэтом самых разнообразных при­ емов. Он присутствует в названии произве­ дения: «Сибиряк на Неве». Он звучит в стро­ ках посвящения «Старшему сержанту Пара­ монову и неизвестному бойцу, поцеловав­ шему вместе с ним землю отбитого у нем­ цев левого берега Невы». Особенно отчет­ ливо он подчеркнут концовкой этого стихот­ ворения, где значимо каждое слово: Спасибо, мой окопный брат. Откуда ты — не знаю я. Ты мстишь, как я, за Ленннград — Твоя земля — земля моя! («Вчера был митинг») 14 Суворов Г. Звезда, сгоревшая в ночи, с. 147.