Сибирские огни, № 5, 2010

во вникал в работу К. Лисовского, своего сверстника, уже активно печатающегося и известного в крае. Он знакомился с его чер­ новиками, докапывался: как Казимир ищет слово. «Встречались часто. Идо петухов мы упивались строчками стихов, тогда еще — безусые мальчишки», — так через двадцать лет вспоминал об этой поре Казимир Лисов­ ский. А тогда, в канун войны, Георгий и предполагать не мог, что когда-то его новый друг словно остановит в своих стихах миг вхождения в бессмертие бесстрашного гвар- дейца-сибиряка: Ты смотришь вдаль спокойно и открыто, Становятся уже твои черты Как бы изваянными из гранита. Ты как бы продолжаешь свой поход, Застыв в броске, В минуту смертной схватки... И ветер времени годами рвет Полу окаменевшей плащ-палатки. Вскоре после успешной сдачи вступи­ тельных экзаменов Г. Суворов был призван на военную службу, которую проходил в Омске. Там он публиковался на страницах местной периодики, а в Доме офицеров со­ стоялся его авторский вечер. Одобритель­ ным словом поддержал молодого поэта Ле­ онид Мартынов, выступив в «Омской прав­ де» 3 апреля 1941 года со статьей «Поэт-крас- ноармеец». Он и далее внимательно следил за новыми успехами Г. Суворова. * * * Особенно же интенсивный творческий рост поэта падает на годы войны. «Почти че­ тыре раза за время войны пересек чуть ли не весь Советский Союз в разных местах»7, — пишет он в одном из писем. Г. Суворов жад­ но впитывал свежие впечатления, все новое, что видел и узнавал. Пристальное внимание он проявлял к культурному историческому прошлому тех мест, где ему пришлось побы­ вать. В письме сестре Тамаре Георгий особо подчеркивает, что побывал в Ясной Поляне, где жил Л.Н. Толстой .8 За неделю пребыва­ ния в Москве Суворов выкроил время посе­ тить Большой театр. Защищая Ленинград, в минуты передышки молодой офицер осмат­ ривал архитектурные достопримечательнос­ 7 Суворов Г. Звезда, сгоревшая в ночи, с. 112. * Там же. ти города на Неве, посещал исторические места, пытался разглядеть за блокадной мглой пушкинский Петербург, подолгу стоял перед Зимним дворцом, мечтая увидеть мирный Петергоф с золотым Самсоном, с бьющими фонтанами. Перед ним словно бы оживала история. Во многом помогал ему в знаком­ стве с северной столицей маленький, уме­ щающийся в кармане альбом-брошюра о Ле­ нинграде, который был выпущен политуп­ равлением фронта для защитников города. Сибиряк Георгий Суворов, по собственно­ му признанию, все больше становился ле­ нинградцем. Он не просто причисляет себя к «детям Ленинграда», он оказывается спо­ собным по-сыновьи почувствовать душу осажденного города. В уже упомянутом письме сестре Тамаре Георгий писал: «Ни­ когда мы не простим этого фашистам! Они разрушили пушкинский городок. Они били из дальнобойных орудий по прекрасным зда­ ниям самого Ленинграда. Никогда мы не про­ стим этого фашистам!» В эти годы множились литературные связи Георгия Суворова. Возвращаясь на фронт с Алтая, где он находился на излече­ нии в госпитале, Г. Суворов познакомился с новосибирскими литераторами. В пись­ мах А. Смердову, который активно содей­ ствовал публикации новых стихов поэта в сибирской периодике, он передает привет Елизавете Стюарт, Илье Мухачеву, Афана­ сию Коптелову. Много лет спустя А. Смер­ дов посвятит погибшим поэтам-сибирякам Г. Суворову и Б. Богаткову поэму «Пушкин­ ские горы». Весной 1942 года в редакции газеты За­ падного фронта «Красноармейская правда», куда, будучи проездом в Москве, Георгий Суворов принес свои «Сонеты гнева», со­ стоялось его знакомство с А. Сурковым. Автор «Землянки» сразу услышал в стихах молодого поэта «биение сильного солдатс­ кого сердца, испытанного в огне первых тя­ желых битв этой нелегкой войны»9. На Ле­ нинградском фронте тесная дружба связала Г. Суворова с М. Дудиным, С. Наровчато­ вым, Н. Тихоновым, квартира последнего в блокадном Ленинграде была центром при­ тяжения литераторов. В стихотворном послании С. Наровча-