Сибирские огни, № 5, 2010

Что мы делали? — Ходили в разведку, бомбили немецкие позиции и различные объекты. Причём и днём, и ночью. У-2 — самолёт открытый. Две кабины. В пере­ дней лётчик сидит, а сзади — штурман-стрелок. Там абсолютно никакой защиты. «Руссфанер», как говорили немцы. Единственная броня — тёмная ночь, когда мож­ но было тихо подобраться, отбомбиться и так же тихо скрыться. Но это не всегда получалось и тогда приходилось очень туго. Порой случалось, что бомба цеплялась за самолёт, и тогда штурману надо было вылезать из своей кабины на крыло. Это только в сравнении с другими самолётами наша «уточка» казалась тихоходной, а в небе ночном скорость-то всё равно прилич­ ная. Ветер сдувает, ноги скользят, но оступиться нельзя! И сама пропадёшь, и само­ лёт со своей лётчицей под удар подставишь. Как можно садиться с неоторвавшейся бомбой? Было такое дело и у меня. Вперёд-то я дошла, бомбу ногой столкнула вниз, но ведь надо и назад в кабину вернуться! Как добралась, сама не знаю. Перевалилась через бортик на сиденье и долго в себя прийти не могла. Это случилось, когда мы уже летали с Аней Амосовой. Вместе с ней мы открывали воздушный «данцигский кори­ дор», уничтожая фашистов, закрепившихся на последних подступах к Берлину. Встречаясь со школьниками или с молодёжью родного мне «Сибсельмаша», где я проработала больше четверти века, на вопрос: «Было ли страшно на войне?» отвечаю честно: «Порой бывало очень страшно, но надо было, и мы делали эту работу, превозмогая страх. Ни один экипаж не возвращался у нас, не выполнив зада­ ния. В нашем женском полку ни одного случая трусости или малодушия не было». СЧАСТЛИВЧИК Лёву Бокова на фронте все называли счастливчиком, говорили, что он в «ру­ башке» родился. Да он и сам считал, что судьба ему благоволит и ангел-хранитель спасает его от больших неприятностей, которые так часто случаются на войне. В армию он ушёл добровольцем в сорок третьем году из Молотовского пулемётно­ миномётного училища и вместе с ребятами из Новосибирска попал во взвод автомат­ чиков 290-го стрелкового полка 95-й гвардейской стрелковой дивизии, получившей это почётное звание за мужество, проявленное в сражениях под Сталинградом. Служить в гвардейском полку было почётно, но первые свои бои на Курской дуге восемнадцатилетние мальчишки, ещё не хлебнувшие солдатского лиха, восприни­ мали не как кровавую бойню, а как что-то вроде игры в войну. Пока полк находился во втором эшелоне, и канонада гремела вдали, страха большого они не испытывали. Их всё время куда-то вели, двигали, перемещали. Кто-то в штабах руководил всем этим процессом, меняя дислокацию войск, а они, вчерашние курсанты, не ведая планов командования, всецело подчинялись только приказам взводного да своему старшине — суровому и храброму дядьке, награждённому орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», что поблёскивали на его гимнастёрке вместе со значком «Гвардия». Опыт выживания на войне приходил достаточно быстро. Тут хочешь не хочешь, а сообразишь, как лучше окоп обустроить, сколько банок тушёнки, сухарей и гранат полу­ чить, чтобы в пешем строю не мешали, а в бою помогли. Голова быстро соображала, все ревниво следили за действиями своих товарищей в боевой обстановке, выделяя из них наиболее умных, смелых и находчивых. Да и взводный не пропускал случая поругать за легкомысленные поступки. Говоря о погибших и раненых, он всегда нахо­ дил ошибки в их действиях: «Зачем он поднялся за деревом, когда стрелял? Надо было это делать лёжа!» Или: «Не с той стороны столба вёл огонь. Надо стоять так, чтобы столб тебя укрывал, и враг не видел!» В каждом случае командир искал причину и указывал на неё, переживая за каждого бойца, которого не сумел уберечь. А более «жи­ вучими», как довольно быстро подметил рядовой Боков, оказывались те ребята, кото­ рые к чужому опыту приплюсовывали собственные наблюдения и находки. Так, на­ пример, на марше он умел автоматически отмечать встреченные на пути укрытия, удоб­ ные позиции, проигрывать в уме свои действия на случай артобстрела или налёта немецкой авиации. — Ещё на войне важно беречь силы и пополнять их за счёт еды и сна, — учил старшина. — Что толку трястись от страха и елозить по стенкам окопа во время бомбёжек? — Один урон обмундированию. Ты не ругайся и не злись, а спокойно ложись и спи. Ведь немец под своими бомбами в атаку ни за что не пойдёт. Значит, у тебя есть время отдохнуть и набраться сил. ОЛЬГА СОЛОВЬЕВА, ВЯЧЕСЛАВ ТЯБОТИН ДЕВОЧКА из БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ