Сибирские огни, № 5, 2010

Первая запись в дневнике Семёна Гладких появилась 27 августа 1944 года. Отме­ чен даже час её занесения на тетрадочную страницу — 13.00. «По всему видно, что идёт подготовка к прорыву, и прорыв должен быть в скором (времени. — Н.Б.). Вчера на нашем участке делали разведку боем, но ниче­ го не получилось, “языка ”достать не смогли. Вечером дочитывал книгу “Конармейцы ”. И до чего замечательная книга! Чита­ ешь — и гордишься нашим прошлым, своими отцами и дедами, которые в таких нече­ ловеческих условиях били врага в годы гражданской войны. Книга правильная. Я ду­ маю, что и о нас через десятки лет будут писать, как мы били немчуру. Нами будут гордиться...» На войне редко кто вёл личный дневник — и условия не те, и строго-настрого запрещалось, особенно на передовой, где ситуация менялась порой несколько раз на дню. От смерти никто не был застрахован, погибали и под бомбами, и в атаке, и от шальной пули, отступая или наступая, в окружении или в прорыве, подавшись, слу­ чалось, уж извините, в заокопный ельник справить нужду. Документами и личными записями, случись непоправимое, могли воспользоваться враги, поэтому такая мера предосторожности была просто необходима. А разведчики вообще уходили в поиск без наград, красноармейских книжек и даже обязательного медальона, какие имели на фронте все — от рядового до командарма. В этом нагрудном пластмассовом футлярчике хранилась скупая, скрученная в рулончик, бумажка: фамилия, имя, от­ чество, год рождения, место рождения, группа крови... По таким смертным памят­ кам, найденным на полях сражений, и сейчас ещё, бывает, отыскивают родных и близких фронтовиков, пропавших без вести. Но разведчику не дано было и этого. Семён Гладких, начиная с 1942 года, служил в войсковой разведке. Поэтому, понятно, ему было и вовсе не до дневников. Не раз и не два уходил он в тыл врага, не ведая, вернётся ли назад. И возвращался, добыв ценные сведения или с очередным «языком». За что его и отмечали наградами, среди которых были и орден Отече­ ственной войны, и такая особо ценимая фронтовиками медаль — «За отвагу». На­ шивки за ранения тоже были его боевыми наградами и послужным списком. В сорок втором Семёну Гладких едва исполнилось восемнадцать, а к сорок четвёртому году он был уже старшим сержантом и командиром отделения взвода разведки, орденоносцем и коммунистом. Членство же в ВКП (б) — Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), да ещё в таком молодом возрасте, при­ равнивалось тогда к высшей награде. Впервые же я встретил его имя в книге очер­ ков «Омичи в боях за Родину», изданной в прошлом веке к двадцатилетию Победы. В этом сборнике фамилия Гладких упоминается ещё дважды. Мне удалось выяс­ нить, что это не однофамильцы Семёна. Короткие строчки посвящены его млад­ шему брату Сергею и отцу Кузьме Николаевичу — отважным бойцам 308-й стрел­ ковой дивизии. Никого из них сегодня уже нет в живых, хотя, если судить по мирным меркам, братья Гладких вполне могли бы здравствовать и в год 65-летия разгрома фашистской Германии. Как, к примеру, их ровесник и хорошо мне знакомый ветеран Великой Отечественной омич Афанасий Григорьевич Захаров, которому восемьдесят пять лет. Война страшна ещё и тем, что аукается и после завершения, возвращается, точно эхо, в спокойную вроде жизнь, вырывая из неё лучших из лучших. И как обидно, что мы, обязанные им всем, зачастую не успеваем встретиться с ними. С Семеном Кузьмичом Гладких опоздал встретиться и я. Но встреча всё же случилась. И когда сейчас я пишу эти строки, мне кажется, что он сидит напротив, а в его пусть стариковских, но ещё по-мужски крепких руках подрагивает потрёпан­ ная, зачитанная до дыр книга — повесть ростовского писателя Александра Листов- ского «Конармейцы», изданная в Ростове-на-Дону накануне войны. И это не мисти­ ка. Так представляется, когда я открываю его дневник... Дневник Семёна Гладких, повторюсь, доверила мне его дочь Валентина. Будучи разведчиком, как я уже говорил, он не вёл дневника. Но после очередного ранения и выздоровления место его службы изменилось. Ещё не очень окрепший, он был направлен во взвод управления 283-го Красно­ знамённого миномётного Витебского полка, а точнее — в один из его дивизионов, «второй» по номеру. Это было относительно спокойное, по сравнению с разведкой, НИКОЛАЙ БЕРЕЗОВСКИЙ ШШй ФРОНТОВЫЕ ТЕТРАДИ