Сибирские огни, № 5, 2010

ПРОЗА Павел Н. ЛАПТЕВ ДУША И ТЕЛО Р а с с к а з Мартовское солнце первый день свой одарило теплом. И я, словно новый языч­ ник, озаренный лучезарной Истиной и поверивший в Единого Бога, пребывающий ныне в радуге Его любви, не замечая каши под ногами из подтаявшего снега, с полузакрытыми от яркого света глазами шел домой. Еще издали, подходя к подъезду своего многоквартирного дома, я заметил, как показалось, драку. Уже ближе различил: соседка сверху бабка Зинаида, в обветшав­ шем своем пальто и заплесневелой меховой шапке, с палкой в руках стояла над лежащим в аморфном снегу мужем Ванычем и кричала ему: — Ты что говорил, а? Что обещал вчера? Последняя перцовка из аптеки— и все! А? А ноне опять налупился!.. Дед Ваныч с обхватившими голову руками, так что куртка задралась, оголив спину, совсем не реагировал ни на холодную землю, ни на слова жены. — Третий месяц пенсию не отдаешь! — бабка Зинаида со всего маху ударила деда палкой по спине. — Третий месяц ее пропиваешь! Дед дернулся, что-то пробурчал. — Тварь! Тварь!.. А-а-а! Сорок лет с тобою мучаюсь! — палка снова и снова взлетала над головой бабки Зинаиды. Дед лежал неподвижно на грязном снегу, обхватив руками лысую голову, и не реагировал на удары. Но вот они стали реже, и задыхавшаяся Зинаида, заметив меня, последний раз приложилась по спине деда и кинула палку в палисадник. — Тварь,— тяжело дышала бабка. — А ... чфу! — звучно плюнула на Ваныча и пошла в подъезд. Я, как подошел, так и стоял, словно вкопали. Ни бабку остановить, ни деду чем помочь — словно на суде праведном был. Но вот дед пошевелился слегка— живой; полежал и подниматься начал, показав заплаканное красное лицо. Еле поднялся на ноги, пошатываясь. Потом нагнулся, снегу охапнул, где почище, и со всего маху лицо протер. — Ух-ха! — выдохнул и заулыбался. — Отрезвила окаянна. —Живой? — для вежливости вступил я. — А хо-оли мне будет! — расплылся дед. — Она ж не по душе колотила, а для души, мил-маи. — Понимаю... — зачем-то выдавил я.