Сибирские огни, № 5, 2010

ВЛАД РИВЛИН Щ из-гои Его сына боялись не меньше. Скорый на расправу, он организовал свою поли­ цию из бывших членов местной сионистской организации. Головорезов Мордехая жители гетто боялись больше, чем эсесовцев. Ближе к концу войны немцы решили уничтожить гетто, а оставшихся евреев депортировать. По дороге в лагерь смерти поезд неожиданно был остановлен и из него высадили человек 50, в основном молодых людей, хотя было и несколько пожи­ лых. В числе пожилых был и реб Ашер, а среди молодых — его сын Мордехай со своими бывшими подчиненными из юденратовской полиции. Всех их погрузили на грузовик и отправили в неизвестном направлении... Здесь след ребе Ашера и его семейства на время затерялся. Но в 1946 году Ашер со своими сыновьями вдруг обнаружился на Святой земле. После образования государства Израиль старший сын стал советником при кан­ целярии премьер-министра, средний— стал крупным функционером в Сохнуте, где он заведовал отделом еще в бытность свою в Германии, когда жил там до Второй мировой войны. Младший, Мордехай, получил должность в местном профсоюзе. Здесь он и проработал до выхода на пенсию. Но, оставив работу, Мордехай не угомонился и по-прежнему активно участво­ вал в политике. Из уважения к его заслугам мэр этого тихого городка в самом центре страны пожаловал ему синекуру в виде ответственного за абсорбцию новых иммиг­ рантов. И, подобно тому, как его отец был богом и царем для евреев местечка в России, Мордехай стал главной персоной для прибывавших в начале 90-х годов но­ вых иммигрантов. К нему шли старики, не знавшие языка, и люди помоложе, просившие его по­ мочь с работой. Все эти инженеры, учителя, ученые несли к нему свои дипломы и справки, подтверждавшие их трудовой стаж, но Мордехаю, как, впрочем, и чиновни­ кам в любом другом ведомстве, все эти бумаги были не нужны. Ему нужны были дворники, грузчики, рабочие на стройку. И этих дворников и грузчиков с высшим образованием было хоть отбавляй. * * * Если бы еще год назад кто-нибудь сказал Якову, что он когда-то оставит свою родину и переселится в Израиль, он назвал бы этого человека сумасшедшим или провокатором. Но вдруг все, во что он верил и ради чего жил, было в одночасье поругано и растоптано. Бывшие спекулянты и фарцовщики стали вдруг уважаемыми людьми, диктовавшими всем, как жить в «новой жизни». Партийные бонзы всех уровней были с ними в доле. Молодые и энергичные мальчики и девочки из элитных мос­ ковских семей утверждали с экранов телевизоров, что все, чему служил и ради чего жил Яков, было плохо, и вовсе не он и его однополчане победили в той войне, и не за ними была правда, а за теми, от кого они защищали свою страну. И все, что он строил, оказывается, лишь укрепляло преступный режим, который выучил этих вещателей. Яков давно уже был на пенсии, когда однажды все вдруг резко изменилось. Жизнь сконцентрировалась вокруг телевизора, который обещал изобилие и процве­ тание. Он смотрел на холеные физиономии архитекторов и идеологов перестройки, и внутри у него все кипело. В телевизоре все было красиво, в действительности же продукты первой необ­ ходимости приходилось покупать по талонам. А тем временем из магазинов исчезло все самое необходимое, стало небезопасно выходить на улицу... И однажды дети объявили родителям, что уезжают. Он уже давно ждал этого известия, поэтому слова дочери мало его удивили. Выбора у стариков не было. Начались хлопоты со сбором документов, справками, сдачей квартиры... Яков упаковал альбомы со старыми фотографиями, свои боевые